Без чести и славы: изгои «Невидимого фронта» (№4720)

В 2005-м году на радио Национал-Социалистического Движения США появился новый ведущий – профессор Плюсc. Он смотрелся как человек на своём месте, в выступлениях громил мировое правительство и прислуживающие сионизму американские власти, высмеивал задавленное иудейским страхом местное население, воспевал грядущую Белую революцию.

Спустя полгода передачи с участием Плюсcа прекратились, а сам он выплыл в другом месте – на страницах либерального издания одного университета, в котором преподавал. С гордостью Плюсс поведал, как ловко проник он в ряды вражеского для него Белого движения, кое по правилам, принятым в кошерной среде, назвал «коричневым» и как, подобно разведчику, бесстрашно собирал сведения об «экстремистах» прямо в их стане.

Когда Плюсc саморазоблачился, «министр пропаганды» Движения по имени Майк Блевинс спокойно заметил: «что ж, он достаточно поработал на наше дело».

Проходимец-профессор был заурядным дельцом от науки, вздумавшим преуспеть на расизме и антисемитизме. Великого вреда он причинить не смог: написанное им «исследование» о Белом движении годилось лишь для применения в стенах его учебного заведения. Подлинный же враг изучает нас давно и пристально совсем на ином уровне.

Этот враг – спецслужбы оккупационных правительств и бесчисленные еврейские «правозащитные» организации. Изучая, они наносят удары, подавляя ростки Арийского возрождения и без того чахлые...

Оглядывая состояние дел в национально-освободительных движениях Белых народов, с удручением задаешься вопросом: куда ушли их обнадеживающие, одно время, порывы и мощь? Противостояние демократическому мракобесию стало к сегодняшнему дню уделом совсем крохотных, разрозненных сил, представленных порою одиночками. Зачахло многомиллионное сопротивление Белой Америки начала и середины прошлого века, поникло знамя западно-европейской борьбы с нашествием Третьего мира, замерло Русское возрождение 2002-2007-х годов.

Причиной тому стала не обывательская трясина, поглотившая без остатка вольный народный дух, и не отравление человеческого разума ядом иудейского агитпропа, а то, что с Движением борются.

В сей схватке под ударами властей из наших рядов вырываются наилучшие, и редеющий строй соратников уже не удается восполнить. Прямые удары строя являют лишь часть идущего сражения. Давно открыт и действует против нас второй фронт – невидимый, малоизвестный и отменно низкопробный. Он подрывает наше дело изнутри – разрушительною деятельностью лазутчиков, осведомителей, предателей. Засланные по долгу службы или принужденные к доносительству из числа нестойких в нашем Движении, движимые служебным рвением, корыстию, страхом, ненавистью и прочими помыслами, за исключением благородства... Вокруг них и вертится мир спецслужб. Их услужением и живёт.

На Западе подробности тайной борьбы с Белым движением со временем всплывают наружу, иногда их с умыслом разглашают ради назидания. Позорная деятельность российских спецслужб находится под более плотною завесою. (Обычно, сведения о ней появляются после государственного переворота.) Впрочем, представить оную несложно. Мрачные времена семиткорректности сблизили деятельность правоохранителей всех стран, вкушающих демократию, до неотличимости. И набор средств западной охранки позволяет вполне судить о приёмах патрушево-нургалиевских соколов в их подрывной работе против Русского Освобождения.

Может быть, знания о том подскажут что-то, помогут догадаться...

* * *

Мечтой канадца Гранта Бристоу было стать частным сыщиком, но по молодости лет ему приходилось работать всего лишь охранником-топтуном. В очередной раз такую работу предложило ему в далёком 1986-м году в столице страны Оттаве посольство Южно-Африканской республики – государства, управляемого в то время отнюдь не нельсонами манделами, но Белыми людьми. То расово-сознательное общество никак не вписывалось в демократический загон, уже отведённый для народов мировой закулисой. И на борьбу с ЮАР внутри страны и вовне её были брошены обычные подрывные силы: евреи, либералы, коммунисты, извращенцы, порою представленные в едином облике. Были в их рядах и такие ущербные особи как ненавидящие себя белые, воспитанные на откровении «чёрное – прекрасно!». В те годы эти левацкие отбросы вели осаду южно-африканских представительств по всему миру, устраивая перед ними свои «майданы» (беснования).

Грант Бристоу: «Власть – Белым!»

В посольстве Бристоу была предложена работа – собирать сведения о наиболее дурных леваках, угрожающих безопасности дипломатов. Гранту шёл тогда 29-й год, и он уже был не без сознательности: ему претило следить за своими согражданами в пользу иностранной державы. Решать сомнения он отправился в «ССИС» – канадское подобие КГБ, похожее даже тем, что мало заботясь о безопасности страны, оно из кожи лезло вон в прислуживании крепнущей день ото дня сионистской закулисной власти.

С благословения родных спецслужб Бристоу начал работать при посольстве, но следил, прежде всего, за своими работодателями. В течение года он переправил в «контору» достаточно сведений, чтобы два дипломата были высланы из Канады. Но и сам отправился искать себе трудоустройство – в посольстве справедливо показали ему на дверь.

Спустя короткое время Грант снова постучался в двери приглянувшейся ему канадской госбезопасности. На сей раз он принёс им настоящее сокровище: один из приятелей познакомил его с «расистом» по имени Макс Френч. В конторе Бристоу встретил полное взаимопонимание, и решение о дальнейшем тайном сотрудничестве было принято на месте. Канадские чекисты устроили ему ускоренное погружение в мир представлений защитников Белой расы, натаскали по основному, чтоб не казался либерально-толерантным болваном в рядах суровых националистов. На домашнее задание ему велели прочесть «Дневники Тёрнера».

Дружба с расистом Френчем не задалась, но попав в небольшой круг канадских правых, Бристоу сразу оказался на виду. В скудном численностью движении каждому человеку были рады. А если тот не просто сидел на собраниях (в те времена ещё не знали интернета), но и ударял палец о палец, тому открывался скорейший путь на самый верх, к вершинам Сопротивления.

В 1988-м году вновь приобретённые друзья пригласили Гранта на собрание «Националистической партии Канады», она и стала первым местом его внедрения в Белое движение. Руководил партией некий Дон Эндрюс, рождённый в Югославии под именем Вилим Зломыслик. Как всякий не обывательского ума восточноевропеец, близко познавший англо-саксонскую действительность и глубину её разложения, он стал немедленным сопротивленцем и поклонником национал-социализма.

В отношениях с Эндрюсом-Зломысликом Бристоу стал применять «приём зеркала», что на языке тамошней контрразведки означает подражание опекаемому лицу в передаче мыслей и чувств, вызывая в ответ у того приязнь и доверие. Приём сработал, и Грант быстро занял место одесную вождя «Националистической партии».

Скоро выяснилось, впрочем, что пребывание в ней никуда не вело. Организация была бездеятельною и славилась лишь «утренниками ненависти», проводимыми по субботам для всех желающих в доме её предводителя.

Оставив через полгода Эндрюса, Бристоу сошелся с Вольфгангом Дрёге, человеком действия и далеко не болтуном. В послужном списке Дрёге к тому времени было членство в американском Ку-Клукс-Клане и его канадском отделении, обширные связи в правом американском движении. Но прежде всего Дрёге прославился участием в попытке захвата в 1981-м году власти на острове Доминика в Карибском море во имя создания там государства для Белых. Переворот провалился: намерения солдат неудачи были выданы их собственными длинными языками, а равно чрезмерной бдительностию капитана нанятой ими яхты, в итоге чего Дрёге провел пару лет в американских застенках. Но «представьте, что можно было бы сделать, имея собственную страну!», сказал он однажды...

Дэвид Дьюк, Вольфганг Дрёге, Грант Бристоу (слева направо)

Для сближение в таким человеком Бристоу использует всё своё рвение. Он с жаром поддерживает Дрёге в необходимости создания новой, современного вида организации, оснащённою наилучшей связью и техникой, делающей упор на информационное давление на общество. Дрёге вдохновляется поддержкой и при участии ещё одного соратника создается «Фронт Наследие», коему суждено было стать самым выдающимся предприятием на канадском участке борьбы за Белое дело.

Окрылённый Бристоу приступает к строительству организации. Преимущественно на его средства создаётся «линия ненависти», представлявшая из себя телефонный автоответчик, позвонив бесплатно на который каждый в те не знавшие интернета времена мог прослушать сообщения и воззвания «Фронта Наследие». Бристоу опекает Белых учеников, коим в канадских школах несть житья от притеснений чёрных, устраивает уличные выступления, составляет листовки, выручает из застенков соратников. На сборах единомышленников он выступает с речами, громя леваков, правозащитников и прочих, по его словам, «паразитов», и поднимает на ноги собравшихся возгласом «Власть Белым!» («White Power!»). И ещё он составляет списки на досаждающих Движению местных евреев – их община с удовольствием разжигала ненависть, расписывая стены своих синагог словами «Гитлер жив!», «Бей жидов!» и выдавая это за деяния «Фронта Наследие».

Одновременно под кличкою «Источник» Бристоу поставляет в охранку списки соратников и всякого рода сведения. Для придания себе веса он пускается в изобретательство, донося, например, о якобы разведанном им намерении соратников снабжать движение деньгами, грабя наркодельцов. В двойной игре нужно выслуживаться перед каждым заказчиком, и Бристоу старался.

А труд на пользу Белого дела у него явно получался. Он вошёл во вкус, да и мало чего боялся – по известным нам причинам. Его чудесные освобождения на следующий день после попадания в полицию порою при оружии рождали у соратников не подозрения, но восхищение, создавая ему образ победителя. В конечном счете, вокруг Бристоу даже сложился собственный круг последователей, коих он вёл, не спрашивая Дрёге, да и имел на это право как основатель организации.

Попутно разворачивалась международная деятельность «Фронта Наследие». Для укрепления связей Бристоу путешествует к Белым сопротивленцам в США и Германию, вместе с соратниками посещает Ливию в ответ на приглашение Мауммара Каддафи, ищущего союзников в борьбе с сионизмом.

На отдых же Бристоу за счёт спецслужб уезжает в Британию. Он получил почти 40 тысяч канадских долларов в виде пособия за трудности с трудоустройством из-за нахождения под крылом спецслужб. Кроме того, за шесть лет осведомительской деятельности ему вручено 260 тысяч на покрытие всевозможных расходов – поездок, гостиниц, телефонных переговоров. Членские взносы доносчика «Фронту Наследие» также подлежали возмещению. Отдельная плата шла за удачно выполненнные задания и собственное проявленное рвение: здесь Бристоу получил 79 тысяч сребренников. Его денежная состоятельность была завидной в рядах Движения, его жертвования на борьбу располагали к нему: наши люди ценят бескорыстность, а надо бы насторожиться!

То, что рассказал в дальнейшем Дрёге, вопиет своею подозрительностью, но все пребывали в благостном ощущении, что Белое дело естественным образом привлекает в свои ряды состоятельных людей. (Позднее в России такая вера облеклась в учение о приходе в национализм среднего предпринимателя и преуспевающего работника умственного труда со скороспешным выводом, что «время работает на нас».)

«Бристоу оплатил мне полёт до Ванкувера (на другой конец страны – Р.Д.) в 1990-м году, – свидетельствует Дрёге, – несколько раз брал на себя прокат для меня автомашин, покрывал расходы на бензин, гостиницы и питание в поездках в Оттаву, Монреаль, Виндзор и Китченер. Оплата еды была большим вкладом Бристоу, особенно во время многочисленных судебных слушаний. Порою за обедом присутствовало 12-15 человек, и счёт к оплате составлял 150 долларов и выше. Бристоу оплачивал копирование бумаг, письменные принадлежности, изготовление листовок. Он вносил деньги на издание журнала «Вперёд», пока тот не стал самоокупаться. Сотни долларов платил он за выделенную телефонную линию. Многие, вступавшие во «Фронт Наследие», были молоды и безденежны; наши встречи обычно проходили в кафе, и Бристоу часто заботился о счетах.»

Ответственный во «Фронте Наследие» за безопасность соратников Бристоу принимает участие в сдерживании бесноватой «АРЫ» (тамошней «антифы») – сборища наркоманов и извращенцев самого мутного происхождения, преимущестенно – полукровок. По обыкновению, те воевали с Белыми патриотами десятитикратным перевесом, что делало их не просто назойливыми, но и опасными. Зная, насколько антифашисты смелеют в стае, Бристоу взялся запугивать это отребье, прежде всего вожаков, по одиночке, затравливая их телефонными угрозами в любое время дня и ночи. Успешным было и стравливание антифашистов с чёрными, ради чего распространялась листовка, на которой негр сравнивался с гориллой и чьё-то антифашистское имя как создателя листовки, указывалось под рисунком, дополненное сведениями о месте проживания. Вкусив ярости черных, антифашист спешил искать себе новое место обитания. Бристоу гордился успехом затеи, ведь имя и адрес жертвы предоставлял именно он.

Главари антифы сникли, но её рядовые продолжали нападения. В мае 1993-го в Оттаве шестьдесят Белых воинов противостояли пятистам бесноватых леваков. Бой захватил площадь перед парламентом страны и прилегающие улицы, к стычке быстро добавилась полиция, лупившая всех подряд.

Видя, что старшие товарищи не склонны к крайним ответным мерам, правая молодежь создала собственный, за рамками «Фронта Наследия» боевой отряд и разгромила одно из мест сборища вырожденцев. Далее было принято решение свести счёты с главным опекуном антифашистов – «Канадским еврейским конгрессом». «Соединение скинхедовских убеждений, тестостерона и ненависти», как назвала решительных ребят местная газета, обещало хорошее возмездие. И тогда настал звёздный час лазутчика, венец всей затеи с его внедрением: он послал в охранку донесение о готовящемся ударе по логову врага. Полиция упредила погром и захватила у молодых воинов изрядное количество огнестрельного оружия, включая обрезы и множество боеприпасов.

На отчаянные головы обрушились преследования, но никто в сопротивлении не держал камня за пазухой и не оскорблял друг друга подозрением. Честность, искренность и чистота пронизывают отношения в рядах правой молодежи. Предатель выявлен не был, о том просто не помышляли.

Против Дрёге началось следствие, и он более не мог заниматься борьбой. Руководить движением предстояло Бристоу. Канадские спецслужбы не нашли в себе духа встать во главе Белого дела таким образом, и в 1994-м лазутчику было велено под предлогом женитьбы и начала семейной жизни выйти из игры.

Разоблачили Гранта другие. Если для ментов двойная игра – часть работы и увлекательное занятие, то картавым кругам она доставляет вечную головную боль. Евреи накладывают на всё происходящее свою пристрастную мерку: насколько то или иное хорошо для их безопасности и процветания. Работа Бристоу привела к бурному взрыву националистической деятельности в Канаде, а посему озабоченные проповедники толерантности стали копаться в его личности, ещё не зная, кто он на самом деле. Их подталкивало неусыпное подозрение, что спецслужбы сочувствуют или даже негласно покровительствуют национализму...

И в августе 1994-го двойная жизнь Гранта Бристоу была обнародована газетой «Торонто Сан». Разоблачительная статья делала упор на то, как люди, работающие на тайную полицию, на самом деле неплохо развивают дело, с коим призваны бороться. Бристоу был назван ни много, ни мало – «отцом-основателем Белого расисткого сообщества» и деятельность его подытожена словами одного из бывших соратников: «Грант приносит дрова, прилаживает фитиль, достаёт спички и затем говорит: «Поджигайте!»».

Не желая получить по горлу или под ребра кое-чем от соратников, Бристоу исчез в канадской глубинке на долгие десять лет.

Перед законом он был чист, но душевные переживания не оставляли его. Не наслаждаясь уважением благодарных сограждан, Бристоу был лишен чувства выполненного «долга». Крысиная жизнь в схоронении от людей да под чужим именем «Натан Блэк» не была тою наградою, которую он надеялся возыметь за свой труд. Жена оставила его, ужаснувшись бесконечности затворничества. До Бристоу доносился ропот либеральной «общественности» вместе с сионскими мудрецами обсасывающей вопрос: где та грань, за которой деятельность лазутчика начинает себя отрицать? Разве не должен он быть подобием некоего Штирлица, ставящим только палки в колеса врагу? Бристоу оставалось лишь мучаться неразделёнными чувствами к тем, чьим пакостям в отношении Белых людей он невольно встал поперёк.

Г. Бристоу на покое

И в июне 2004-го основатель «Фронта Наследие» направил свои стопы в «Канадский еврейский конгресс», дабы предстать перед сей подлинной элитой страны с главным отчётом своей жизни. Много дней готовил он своё выступление в намерении сказать слушателям именно то, что они хотели бы услышать.

Когда собравшиеся, наевшись в кошерном буфете, расселись по местам, распорядитель заседания и великий тамошний «правозащитник» Б. Фарбер представил им Бристоу. И потекла получасовая речь бывшего осведомителя. Оказывается, был он воспитан своей матерью на идеалах расового равноправия, а образцами для подражания в его юности были борцы за права чёрных Мартин Лютер Кинг и Роза Паркс. В далёком детстве он дружил со сверстником, чья семья угодила в «холокост» и чьи рассказы об ужасах того времени до сих пор лишают Бристоу покоя. Естественно, всю дальнейшую жизнь он стремился «уменьшить количество ненависти в мире», хотя только сейчас ему выпало в том признаться...

Лаская слух собрания правильными словами, Бристоу не менее красочно расписывал тяготы выпавшего ему служения общечеловечеству, а поминанием Вольфганга Дрёге и других Белых расистов, по-прежнему остающихся на свободе, он расчётливо вызвал у слушателей беспокойство. И при всем сомнительном и предосудительном в его деятельности, главный её итог был налицо: «Фронт Наследие» больше не существует.

Покаянная, но и самовозвышающая речь завершилась всплеском чувст собравшихся. Некоторые заливались слезами, как сообщает очевидец.

Бристоу получил желанное примирение с еврейской общиной, хотя «неприятный осадок» от чересчур вольной двойной игры всё же вряд ли будет ему забыт.

Тщеславие его, впрочем, не унялось так скоро, и некоторое время спустя оборотень одарил знакомого газетчика долгою беседою. В дополнение ко всему поучительному, оставленному для нас его деятельностью, выпущенная статья давала ещё одно предостережение: «Перехват телефонных сообщений, прослушивание разговоров на расстоянии не могут передать язык выражения лиц и значение жестов. Остаются непонятными предпосылки разговоров, не видно окружения говорящих. Оттого, не получается отделить истинное от ложного, понять, кто действующее лицо, а кто – лишь подголосок.». Иначе говоря, присутствие соглядатая приносит изрядные плоды в сравнении с одной лишь слежкой и прослушиванием, а значит, осведомительство ещё долго будет востребованным...

* * *

В соседних США подрывная деятельность спецслужб поставлена на поток. И некоторые лазутчики заходят в ряды Белых сопротивленцев не единожды – и всякий раз с разрушительным итогом. Непоправимо поздно устранять последствия уже случившегося внедрения, тем более – давнего, даже если линчевать предателя. Ставить заслон нужно во что бы то ни стало ещё на подступах к нашему делу.

Об уязвимости Белого Освободительного движения, о возможностях опознать и упредить проникновение в него лучше всего узнавать от самих осведомителей, то есть, из «уст той самой лошадки», как называют в Америке подобного рода источники. Предаваться откровениям – обычный зуд покинувших службу и жаждущих людского признания «разведчиков» в любом значении сего слова.

Сотрудник американского ФБР Майк Джёрман выглядел образцовым арийцем: светловолос, голубоглаз, молодцеват. И в далёком 1992-м году начальство показало на него пальцем: «нам нужен юный нацист». Имелось в виду: оставить тёплое место в конторе и проникнуть в повстанческую ячейку скинхедов Лос-Анжелеса.

Майк Джёрман

Вход во всякое Белое движение, находящеся на виду, непременно раскрыт настежь. Вы приходите на любое собрание или шествие, и вам говорят: «Будь с нами!». Такова вполне понятная потребность собирать единомышленников. Порою можно вступить и заочно. В США достаточно направить по почте просьбу о принятии с уверением, что заявитель – европейского происхождения, не извращенец и готов жертвовать на благое дело время от времени немного денег. В ответ через неделю-другую приходит удостоверение участника выбранного сообщества. Проверки не бывает, хотя таковая в известной мере возможна через ту же полицию. За 30-40 долларов там самым законным образом выдадут справку на интересуещее лицо. О сотрудничестве со спецслужбами из неё не узнать, но, скажем, уголовное прошлое будет помянуто. Тем самым возможно уберечь Движение от связей с насильниками, растлителями, наркодельцами. Но даже сию проверку никто не делает – нет средств.

Такое положение дел отличает все вполне мирные и делающие упор на «законопослушность» Белые сообщества.

Не в их ряды был направлен Джёрман. Властям хотелось крови настоящих повстанцев. Найти их можно было в подпольном крыле Движения – среди не испорченного ещё соглашательством и не поражённого чувством безнадёжности юного поколения.

Американская правая молодежь 1990-х весьма напоминала нынешних Русских ребят-националистов. Жажда спасти страну, отчаяние, самопожертвование присутствовали в их душах в полной мере. И ещё, благодаря заокеанским свободам, американские скинхеды были вооружены огнестрелами. Они также сами делали автоматическое оружие, кое в Америке хоть и продается, да ставится на учёт. А наиболее отчаянные и готовые на решительное научились изготовлять взрывные устройства. Готовая повстанческая армия, хоть и крошечная!

В подобные боевые ответвления Белого движения, готовые к расовой войне, попасть с порога нельзя. Долгая история подрывной деятельности ФБР научила сопротивленцев осторожности. Они не пригласят вас запросто на собрание или вечеринку. У них разработан собственный тайный язык, пригодный для распознавания «свой-чужой».

В одиночку Джёрман внедриться к таким людям не мог. Но ему помогли. За него поручились перед товарищами двое не слишком твёрдых бойцов, что ранее угодили в лапы спецслужб, не устояли и начали сотрудничать с врагом.

Новоявленный лазутчик пришёл к повстанцам, будучи до крайности отсталым даже с учетом своей молодости. Для мозгов Джёрмана, промытых до белизны тамошними газетками и телепередачами, мировоззрение его новых друзей было полным откровением:

«Они говорили совершенно на ином языке, было трудно понять, о чем они ведут речь, – признавалась позже засланная ищейка. – Некоторые их теории настолько выходили за пределы общепринятого понимания, что было трудно понять, всерьёз ли они излагают свои взгляды.»

Закончивший университет Джёрман не мог не воздать должное ребятам-подпольщикам из простых, рабочих семей:

«Они были гораздо умнее, грамотнее и сплочённее, чем предполагалось. Я ожидал, что выполняя задание, буду слоняться вместе с ними по улицам подобно молодежным бандам, а в их воззрениях вряд ли будет существенная философская или религиозная подоплёка – лишь ненависть да безграмотность. На самом же деле, меня поразило, сколь сложными были их идеи. Они могли развивать их часами, и к концу дня у меня от этого раскалывалась голова.»

Можно бы подивиться никчёмности сего осведомителя. Но – таков уровень тамошних спецслужб, хотя умом они не блещут нигде.

«Подготовка засылаемых научает их произносить трескучие призывы и кое-как различать знаки принадлежности к нашим рядам», – сообщает соратник из Национал-Социалистического Движения США. – Ничего более глубокого вы от них не дождётесь. Да и как могут порождения охранки складно, искренне рассуждать о главном, когда оно не выстрадано ими и поклоняются они другим богам?»

«Самое трудное для оборотней – понимание учения национал-социализма и связный рассказ о том, как они стали националистами, – продолжает соратник. – Обычно на распросы они начинают вешать на уши откровенное дерьмо. Правда, большинство правильных ребят из рабочей среды поначалу чувствуют и понимают национал-социализм на том же уровне. Оттого довольно трудно отличить врага от искреннего новичка. Но далее выручает то обстоятельство, что враг не способен к развитию. Он не тратит своё свободное время на погружение в учение – у него нет к нему подлинной тяги, и отставание начинает быстро проявляться.»

На поверку последнее обстоятельство вовсе не выручает. Коли нет в Сопротивлении людей с навыками контр-разведывательной работы, враг будет чувствовать себя там вольготно безо всякой нужды в «совершенствовании».

Один из бесчисленных доносчиков поведал, как он, уже «зрелый и признанный», принёс однажды по простоте своей либеральной души на вечеринку с Белыми сопротивленцами мексиканское пиво. Когда собравшиеся взглянули на него в зловещем молчании, горе-разведчик догадался, в чём дело. Выскочил из помещения и быстро воротился с другим пивом, уже – немецким... Оплошность была замечена, да вывод не сделали – засланный остался в «соратниках».

В 1970-х годах осведомители приходили записываться в Ку-Клукс-Клан с золотыми цепями на шее и огромными перстнями на руках. Умники в ФБР полагали, что именно так должен выглядеть «крутой» Белый расист, хотя единственными, кто увешивает себя в Америке подобными побрякушками, были цветные да евреи. Но ряженным говорили: «добро пожаловать».

Не отвергнут был и Майк Джёрман: усыпленные ручательством тех, кто сломался под нажимом, бойцы повстанческой ячейки Лос-Анжелеса не обратили внимания на явную чуждость для него Арийского вопроса.

С какой же стати тогда спецслужбам «совершенствоваться»?

Джёрман выполнил задание, не изнуряя себя чтением книг о спасении Белой расы. Он сдал властям бритоголовых воинов, готовивших удары по синагогам и местам скопления чёрных. Попутно в подполье засланный крот обнаружил ещё одну ячейку, уже проведшую взрывы, но о существовании которой власти не догадывались. Восемь отважных оплатили своей свободой его удовольствие носить полицейскую награду «За доблесть».

Переведя несколько дух после первого «подвига», Джёрман в 1997-м году окунулся в мир Белого Сопротивления еще раз. Набравшийся опыта, он чувствовал себя на новом задании как рыба в воде. И короткое время спустя выдал властям участников народного ополчения штата Вашингтон вместе с расположенной там же ячейкой движения «Свободолюбивых граждан», готовивших возмездие прихвостням сионистской власти и запасшихся для того изрядным количеством взрывчатки. Семеро достойных сынов страны, брошенных в застенки – не много ли для повторного успеха одной крысы и не удручающее ли свидетельство проницаемости Сопротивления?

А доносчик, почуяв свою значимость, устремился к новым вершинам. Переживая, что борьба с «терроризмом» приносит мало плодов, он занялся правдоискательством и «вскрытием недостатков» в родной конторе. Привычным образом прибег к доносительству, на сей раз – в Конгресс США (тамошнее подобие Госдумы), но вместо ожидаемой награды был лишен допуска к секретной работе за свой беспокойный нрав и оказался на улице.

М. Джёрман на ниве правозащиты

Униженный и отвергнутый, закоренелый лазутчик не стал сворачивать с выбранного пути, решив сделать себе громкое имя «охотника за нацистами». Воплощать свой удел он принялся во встречах с правозащитниками и на страницах местной печати. Его советы по противодействию «экстремизму» не касались обуздания чужеродной иммиграции, безграничного либерализма и охватившего страну всеобщего разложения. Для новых покровителей Джёрмана угроза «общественному миру и согласию» имела Белый Арийский облик, опасностью превосходила «Аль-Каеду», и с такими новыми знакомыми изгой почувствовал себя как дома. По-прежнему, единственным средством подавления «коричневой угрозы» оставалась для него подрывная работа изнутри:

«Когда ячейка прекращает свои действия и начинает уделять всё внимание собственной безопасности, терроризм оказывается остановленным. Озабоченность заговорщиков в проверке и перепроверке каждого в своих рядах способна полностью отвлечь их от опасных действий. Когда они готовят удар, а затем отменяют его из-за подозрений в утечке сведений, то это – победа! Если мы делаем их жизнь трудной, и они перестают понимать, кому в своих рядах могут доверять, тогда мы – выиграли.»

Но он же бьёт и тревогу, видя как Белое подполье выправляет свои слабости:

«Теперь они стали проверять новичков на «опознавателе лжи» (оборудовании, замеряющем у испытуемого показания дыхания, сердцебиения, поведения сосудов, потовыделения и показывающего связь этого с сообщаемыми человеком сведениями). Хуже того: они, подобно экстремисту-одиночке Тимоти Маквею, тяготеют сейчас к так называемому «рассредоточенному сопротивлению» – подполью, где нет организаций и вождей, что делает задачу проникновения в их ряды едва ли осуществимой.»

И, наконец, приходит откровение того, чего по-настоящему страшатся власти:

«Удары одиночек доставляют крайнюю головную боль спецслужбам, поскольку такие действия слишком трудно предугадать. Проще отыскать иголку в стоге сена. Все самые кровопролитные удары Белого подполья совершались одиночками. Они действовали вне организаций, их было невозможно опознать и остановить.»

Добро бы так...

Но этим путем, нащупанным уж три десятка лет назад, Белое дело так и не пошло. Рассредоточенное, «сетевое» сопротивление, наполненное неуловимыми мстителями, не охватило ни одну страну, подвергшуюся инорасовому нашествию. Ибо неуловимыми оставаться не получалось. Сыск был поставлен на широкую ногу, не знал стеснения в средствах и делал своё дело.

В таких условиях удары редких числом воинов-одиночек не смогли зажечь Священную Расовую войну. Из искр в ненастье не возгорелось пламя. Продолжить подвиги не хватило духа даже у единомышленников. Тем более не готовы были к самопожертвованию остальные: хвалёное царство свободы личности, её прав, стремление к собственному успеху и установка «человек человеку – соперник» привели обычных людей к утрате чувства общего, кое в прежние времена охватывало свой народ, свою страну и делало всё это не пустым звуком. Пропало и желание сделать что-либо ради сих малозначащих вещей.

* * *

Широкая борьба с самосознанием и жизненными устоями Арийских народов повелась с середины прошлого столетия. Тогда, обескровив европейскую расу в ужасающей бойне, мировые силы зла, почуяв её надлом, толкнули Белое человечество к закату. Начался распад традиционных обществ, на их место пришла «многорасовая демократия». Америка первой устремилась по этому пути.

Имея в своих руках два самых пробивных орудия современности – деньги и СМИ – и опираясь на послевоенное благополучие США, безродно-космополитическая прослойка той страны подняла свою мерзкую голову и взялась за привычное ей дело разложения общества, в коем пригрелась. Неумная и слабовольная в силу отрицательного отбора местная правящая верхушка быстро восприняла новые веяния, признала верховенство иудейских ценностей и стала коленопреклонённо служить им.

В 1950-х годах американская охранка, зависимая, как и любые службы госбезопасности, от своего «политического руководства» (и глупо гордящаяся этим!), развернула деятельность, названную ею «КОИНТЕЛПРО», что в сокращении означало «Контрразведывательные мероприятия». То было собрание премудростей ведения подрывной работы против обилия общественных движений, будораживших тогда страну. Белое сопротивление было в их числе, и ему объявлялась война.

Сердцевиною мероприятий было разрушение всякой противоправительственной деятельности путем её дробления и раскола, разжигания в ней внутренних противоречий и вражды. Спецслужбам надлежало склонять к отступничеству слабых и неуверенных участников борьбы, порочить честных и непреклонных, несмываемо пятная их, к примеру, сотрудничеством с властями. Поощрялись тщеславие и честолюбие людей с задатками вождей, дабы они вели за собою своих сторонников – в собственном направлении и в сторону от главного.

С американским размахом Белое движение наполнялось слухами, наветами, ложью. Соратники узнавали о предательстве своих руководителей, о сомнительных делах друг друга, об изменах своих подруг с ближайшими друзьями из своего же окружения...

Шло обильное затевание ссор, стравливание соратников и целых организаций меж собою. В пользующихся доверием источниках появлялись статьи, порочащие добрые патриотические начинания. Спецслужбы научились изготавливать и распространять листовки от имени того или иного отряда Сопротивления с ложными сообщениями о готовящихся выступлениях, а то и нанесении ударов. Названным в листовках лицам приходилось затем иметь дело с полицией.

В ходу были так называемые «беспокоящие задержания» сопротивленцев под различными предлогами с тем, чтобы преследованиями надломить нестойких.

В набор средств входило и умышленное создание спецслужбами лже-патриотических объединений. В них под надзор и опеку властей переманивались участники из настоящих организаций и завлекались новички, дабы не искали себе применения в другом месте. В 1970-х года это увлечение столь широко распространилось по Америке, что казалось, будто всё Белое сопротивление там возглавляется и действует по замыслам, рождённым в логовах спецслужб. Борьба таких лже-образований против строя замечательно напоминала рисование евреями свастик на своих синагогах.

Ссылки на законопослушность большей части Сопротивления не трогали преследователей. «Цель контрразведывательных мероприятий – подорвать и разрушить движение, – разъяснял в одной из служебных записок прошлый глава ФБР Э. Гувер. – И посему не имеет значения, есть ли для этого уличающие основания.»

Ничего удивительного, во имя демократии – все средства хороши...

Сегодня подручные кремлёвской оккупационной власти теми же способами работают против нас – не имейте сомнений на сей счёт. Они охотно признают «недостаточность» «мероприятий по оперативному внедрению в среду радикально настроенных сообществ, по разложению группировок экстремистов» – дабы постоянно свидетельствовать перед пархатой верхушкой свою неустанную прыть. На свет рождаются бесчисленные предписания, подобные «Распоряжению по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных объединений по распространению идей национальной розни и религиозного экстремизма», составленному в середине декабря 2008-го в трёх логовах россиянской измены – генпрокуратуре, МВД и ФСБ. Согласно ему, народное сопротивление «стало одним из основных факторов, создающим угрозу национальной безопасности Российской Федерации». И далее через казённо-картавое написание предстаёт знакомое:

«Считать одним из важнейших направлений работу по нейтрализации и разобщению объединений, члены которых склонны к экстремизму. Для этого на постоянной основе анализировать деятельность радикально настроенных сообществ. Осуществлять контроль за процессами, происходящими внутри этих группировок. Отслеживать изменения в составе их участников и лидеров, прогнозировать возможные разногласия, влекущие раскол объединений.»

Бумага предназначалась для дородных милицейских чинов, проводящих свой день в написании сводок и отчетов. Наставления же тем, кто находится на переднем крае борьбы с нами, пишутся с ещё большей откровенностию.

Но знание об опасности да не остановит борющихся!

Не так уж мало сомнительных лиц присутствуют в Русском Освободительном Движении. Пусть пройдут они перед вашим мысленным взором. Не только стократ разоблачённые румянцевы, но и те, с кем вы готовы пока ещё «пойти в разведку». По некоторым меткам зародите в себе здоровое сомнение.

Будьте начеку, если кто-то сеет дрязги, наушничает, увлечён «разоблачительством» в наших рядах. Сексот («секретный сотрудник») будет заниматься этим без устали. Грязь замечательно марает всё чистое, и пусть наше движение светло своими помыслами, но испытания ложью и предательством оно не выдерживает. На то – и расчёт низкопробного врага.

Насторожитесь, если соратник имеет средства не по возрасту и не по предполагаемым доходам. Туго набитый кошелёк или дорогая машина должны иметь объяснение, в противном случае «cледуйте за деньгами», как говорят на Западе: они приведут вас к удивительному!

Посланцы спецслужб могут с незапамятных времён присутствовать в вашем окружении и довольствоваться наблюдениями, присматривать за происходящим. Но могут, едва познакомившись, начать и с места в карьер: звать к созданию «освободительной армии», к свержению власти. Они могут принести вам готовые воззвания, которые нужно только «распространить». Любое же неподдельное искреннее намерение или действие в наших рядах встретит у таких неодобрение, вызовет шипение: «провокация!».

Со всяким сомнительным лицом в движении надлежит без стеснения устроить пристрастный разговор по вопросам нашего мировоззрения: об иудофашизме, о расе и крови, о путях возрождения Руси. Обстоятельно выведайте у собеседника его прошлое и какими судьбами пришел он в Движение. Услышанные в ответ лепет или пустозвонство должны по крайней мере насторожить.

Предусмотрительности не бывает мало. Но из неё не нужно делать камень преткновения: следует, так или иначе, двигаться дальше.

Если борьба ведётся посредством находящейся на виду организации, то нужно просто принять, что появление в ней соглядатая не заставит себя ждать. Избавление от него может быть только временым: появится другой, более умный и скрытный. Сия угроза уравновешивается, если сомнительному человеку не будет позволено подняться до уровня принятия решений. Разумеется, удел такой борьбы – сугубое сплочение единомышленников да просвещение отупевшего российского обывателя. Звучит не слишком по-боевому, но пользу свою приносит.

А в подлинно вооруженной борьбе угроза предательства снижается прежде всего созданием крохотных ячеек. Трое могут взяться за любое опасное дело при условии, что двое о нем ничего не знают. И прежде чем доверять, здесь нужно по-настоящему проверять. Дать испытуемому задание, которое засланный просто не может выполнить. Ведь он готов «стучать», да не захочет отвечать. Остальное – понятно. (Но и начеку следует быть: непроверяемое исполнение задания – не доказательство: то может быть заурядная постановка, которую хорошо освоили спецслужбы.) И не прикасайтесь к чужому оружию, которое вам протягивают «посмотреть»: возможно, на нём как раз не хватает отпечатков ваших пальцев!

Когда же загуляет по Руси Белая революция, – а она может быть только Белой, – предстоит смотреть в оба, чтобы не потянулся дымок из окон и крыш милицейских контор – то будут сжигаться архивы. Будущая Русь должна знать не только кремлевских предателей. Сколько ж знакомых лиц мы тогда увидим...

В статье вынужденно использованы 73 нерусских слова (менее 1,5 %). Чужие изречения и самоназвания не учитываются.

http://www.russkoedelo.org/novosti/archive.php?ayear=2009&amonth=june#30_06_2009_01