Невидимая эпидемия. Как коронавирус шел по системе ФСИН — исследование «Зоны права»
Пандемия коронавируса не могла обойти стороной российские колонии и следственные изоляторы. Но оценить размах эпидемии там затруднительно — официально ФСИН сообщает крайне скудные данные: по утверждению ведомства, заразились всего 1 600 заключенных по всей России (и скончался всего один). Никакой статистики по регионам, а также информации о том, как и от кого заразились осужденные, ФСИН не предоставляет. Правозащитники, получающие информацию в том числе от заключенных и их родных, уверены, что заразившихся гораздо больше.
О числе заключенных с коронавирусом сказать что-то определенное сложно из-за недостатка информации, но о ходе эпидемии позволяют судить данные, собранные «Зоной права» по открытым источникам и собственной информации. Основываясь на проведенном «Зоной права» исследовании, «Медиазона» рассказывает, как коронавирус распространялся по системе ФСИН.
Первые заболевшие приехали в регионы этапом из Москвы и Петербурга
Первое сообщение о возможном заражении COVID-19 в системе ФСИН пришло из Москвы. 1 апреля член ОНК Ева Меркачева рассказала, что арестанты СИЗО №1 «Матросская тишина» жалуются на инфекцию с симптомами тяжелого гриппа и пневмонии, в том числе высокой температурой и кашлем, при этом на коронавирус их не тестируют. Официально ФСИН не подтвердила эти сведения.
О таких же симптомах в начале апреля рассказывали заключенные из Татарстана, Краснодара и Самарской области. Ни в одном из этих случаев ФСИН не признала заражение коронавирусом.
Несмотря на это, 8 апреля этапированный из Москвы в Орел заключённый сдал положительный тест на коронавирус. Подтвердился коронавирус и в Карелии: двоих заболевших привезли в СИЗО-1 из Ленинградской области, хотя в то время в петербургских тюрьмах и изоляторах официально не было заболевших.
В конце апреля очаги коронавируса появились в колониях по всей стране
К концу месяца очаги распространения COVID-19 в системе ФСИН стали появляться по всей стране: в Чувашии инфекцию нашли у одной заключенной, а в ЕАО — сразу у 16 осужденных Биробиджанской воспитательной колонии и у пятерых осужденных в ЛИУ №2. В то же время коронавирус выявили в Мурманске (ИК-23, 5 случаев) и в Тульской области (ИК-2, 11 случаев).
В мае эпидемия добралась до колоний на Северном Кавказе. В Махачкале заболели сотрудники тюремной больницы (ЛИУ №4). «У заключенных там ВИЧ, туберкулез, сахарный диабет, если они заболеют, то шансов у них нет. Их вообще не проверяют, болеют или нет», — говорили родственники осужденных. В СИЗО Махачкалы заразился коронавирусом бывший начальник городской полиции Раип Ашиков. Судя по всему, эпидемия в колониях Дагестана была достаточно серьезной и продлилась как минимум до конца следующего месяца: 26 мая членам дагестанской ОНК стало известно о том, что заболели еще пятеро заключенных: трое в СИЗО-1 в Махачкале, двое — в ИК-2 в поселке Шамхал-Термен.
В Северной Осетии коронавирус выявили у арестованного участника митинга против введенного из-за пандемии коронавируса «режима самоизоляции».
В мае серьезная эпидемия прошла по тюрьмам Москвы и Сибири
В середине мая Москва стала столицей эпидемии коронавируса в России, на нее приходилась половина всех выявленных случаев. Это не могло не отразиться на московских изоляторах. По данным члена ОНК Москвы Евы Меркачевой, к 21 мая коронавирусом заразились не менее 50 заключенных московских СИЗО. ФСИН данные Меркачевой не подтвердила, сообщив только о двух случаях заболевания.
То, что в московских изоляторах в мае произошла серьезная эпидемия COVID-19, косвенно подтверждают и случаи заболевания известных заключенных, не обделенных вниманием адвокатов и журналистов. Так, в СИЗО коронавирусом заразились основатель группы «Сумма» Зиявудин Магомедов и его сосед по камере, а также бизнесмены Дмитрий Михальченко и Андрей Каминов.
Менее известные заключенные при этом рассказывали правозащитникам из «Зоны права», что к ним относятся с гораздо меньшим вниманием: «24 мая у двух человек взяли анализы на коронавирус, мер никаких не предпринимается по лечению, просто все самостоятельно лечатся своими средствами, выявленных увезли в неизвестном направлении».
Позже ФСИН все-таки признала три случая коронавируса в СИЗО «Лефортово» и три случая — в «Бутырке».
В Новосибирской области коронавирус обнаружили у арестанта в СИЗО №2 Куйбышева, после чего все областные изоляторы прекратили принимать подследственных без отрицательного теста. В Свердловской области COVID-19 подтвердился у семерых арестованных в СИЗО-1.
В московском СИЗО «Капотня» за время карантина, по информации администрации, было выявлено 15 заразившихся заключенных; все они были переведены в больницу «Матросской тишины», сообщал «МБХ медиа» член ОНК Москвы Александр Хуруджи.
Первые неподтвержденные смерти от коронавируса — в Брянске, Московской и Ярославской областях
Первые сообщения о смертях, возможно, связанных с эпидемией, пришли из Брянска и Серпухова. В ИК-1 Брянска с 10 по 13 мая умерли четверо заключенных: якобы у всех были болезни сердца. При этом родственники осужденных из этой колонии уверены, что в учреждении произошла вспышка коронавируса; они рассказывали о том, что на территории колонии работают гражданские медики, часть заключенных вывезли в городские больницы, а один из отрядов полностью изолировали. Позже ФСИН подтвердила вспышку заболевания в этой колонии, но не связанные с ним смерти.
Также, по словам родственников, предположительно от пневмонии скончался заключенный СИЗО №3 Серпухова. По неподтвержденным данным проекта «Гулаг-инфо», через три месяца в изоляторе умер еще один человек; у него был положительный тест на коронавирус. «Тестированию на вирус COVID-19 подвергались лишь те заключенные, у кого температура тела достигала 40 градусов и держалась не менее 3 суток», — сообщал еще один источник правозащитникам из «Зоны права».
В Ярославской области от приема арестантов отказался единственный СИЗО на область. В ИК-2 от проблем с сердцем умер один из осужденных; посмертно ему поставили также диагноз ОРВИ. Родственники содержащихся в колонии рассказывали, что сразу в нескольких отрядах произошла вспышка заболевания, похожего на тяжелую простуду. Источник, близкий к сотрудникам ИК-2, сообщил «Зоне права», что положительный тест сдали двое сотрудников этой колонии; также были взяты анализы по меньшей мере у 100 осужденных, однако он не знает о результатах этих тестов.
Официально ФСИН не признала связанной с коронавирусом ни одну из упомянутых смертей — с начала эпидемии ведомство вообще признало только одну коронавирусную смерть.
Летом коронавирус продолжал распространяться по стране
К середине июня коронавирус официально добрался и до Ростовской области — его обнаружили у пятерых арестантов СИЗО-5 Ростова-на-Дону; всем, кто контактировал с ними — адвокатам, конвою, судьям и прокурорам — рекомендовали уйти на самоизоляцию. Кроме того, COVID-19 предположительно выявили у одного человека в СИЗО-3 в Новочеркасске; источник не уточнил, идет речь о сотруднике или о заключенном.
В ИК-5 Архангельской области положительные тесты на COVID-19 сдали 25 из 25 протестированных заключенных. ФСИН подтвердила факт заражения, однако не уточнила, сколько человек заразились.
Об эпидемии уже в петербургской ИК-5 в начале июня сообщил освободившийся оттуда заключенный. По его словам, в начале июня около 40 осужденных слегли в медчасть с симптомами ОРВИ. Все они контактировали с вольнонаемным мастером, который арендовал производство в колонии и заразился коронавирусом. Тесты, по словам источника, у заключенных не брали. Похожая ситуация произошла в СИЗО «Кресты»: несколько арестантов пожаловались на высокую температуру, кашель, потерю обоняния, однако им не оказали никакой помощи.
Самая масштабная эпидемия во ФСИН случилась летом в Сибири и на Урале
Сильнее всего от коронавируса пострадали тюрьмы в Сибири и на Урале. 29 июня пресс-служба ФСИН по Красноярску сообщила о том, что среди арестованных в СИЗО-1 выявлены случаи COVID-19 «в бессимптомной и легкой форме», не уточняя, сколько человек заразились. В Челябинске в то же время отчитались о двух выявленных случаях.
В ИК-47 Свердловской области девять осужденных после этапирования (откуда их привезли, не уточняется) сдали положительный тест на COVID-19. В Областной больнице № 2 при ИК-2 в Екатеринбурге в начале июля находились 64 заключенных с коронавирусом. В инфекционном отделении этой больницы с лимитом 30 коек на 13 июля лежали 19 пациентов с подтвержденным диагнозом COVID-19 и выраженными симптомами.
Несмотря на то, что ФСИН по Свердловской области несколько раз официально сообщала о числе заболевших в регионе, правозащитники предполагают, что ведомство могло скрыть масштаб эпидемии в ЛИУ-51, откуда в больницу при ИК-2 вывезли 17 осужденных.
Коронавирус добрался даже до ИВС: как рассказал правозащитникам из «Зоны права» источник, к началу июня здесь было выявлено 11 случаев коронавируса — как среди сотрудников, так и среди административно арестованных. «Был карантин, тогда взяли у всех анализы. И все. Больше никто никого не проверяет. Выдали таблетки, сотрудники их растворяют и прыскают помещения. Уборщица два раза в неделю. Когда мы уходили, привезли еще четверых», — сказал собеседник.
Эпидемия не заканчивалась в уральских учреждениях как минимум до конца июля. 31 числа пресс-служба ФСИН сообщила журналистам, что «заболевшие есть, и не в одном учреждении»; дополнительных деталей приведено не было.
Кроме того, в Свердловской области умер единственный осужденный, чью смерть ФСИН признает официально. Ведомство подчеркивает, что у него было несколько тяжелых хронических заболеваний.
В Новосибирске вспышка произошла в ИК-8, у заключенных фиксировали температуру и симптомы ОРВИ. По словам родственников осужденных, тех, у кого выявляли температуру, переводили в отдельный отряд. Заключенных с самыми тяжелыми симптомами перевозили в больницу ЛИУ-10. Родственники говорили журналистам, что некоторым заболевшим несмотря на высокую температуру отказывают в посещении медицинской части и отправляют на работу. В колонии, по их словам, не выдавали маски.
Сотрудники ФСИН с коронавирусом
«Зона права» собрала и данные о заражениях коронавирусом сотрудников ФСИН — такие случаи были зафиксированы в Москве, Петербурге, Свердловской области, Бурятии, ЕАО, Рязанской, Саратовской, Калужской, Псковской, Амурской, Ярославской, Астраханской, Ивановской, Челябинской, Калининградской областях, а также в Красноярском крае, республиках Кабардино-Балкария, Марий Эл, Мордовия, Татарстан и Карелия.
В большинстве случаев ФСИН, даже если и признавала факт заражения сотрудника, подчеркивала, что он не контактировал с заключенными и никого не заразил. При этом во многих регионах — например, в Свердловской области, Москве, Петербурге, Красноярском крае — заметно, что заболевание передавалось от сотрудников заключенным и наоборот.
Падение заболеваемости и начало второй волны
В начале августа сразу в двух колониях в Якутске — ИК-3 и ИК-5 — заподозрили коронавирус у заключенных, рассказали они «Зоне права». По словам заключенных, 11 человек из ИК-3 этапировали в тюремную больницу, где изолировали в отдельном корпусе. В ИК-5, по информации правозащитников, три человека сдали положительный тест.
После существенного снижения числа выявленных случаев COVID-19 в России в конце августа-начале сентября снизилось и число сообщений о заболеваниях в системе ФСИН. В октябре, с началом второй волны, ФСИН вновь ввела карантин в московских СИЗО.
Вновь появилась информация о заболеваниях на Урале: Znak.com со ссылкой на посты в соцсетях сообщает, что болеют заключенные в ИК-6 Копейска. Источник журналистов в колонии подтверждает, что среди заключенных действительно много людей с кашлем и потерей обоняния.
«Люди болеют прямо в отрядах. У многих кашель, потеря обоняния, головная боль. Понятно, что никакого специализированного лечения там нет. Свидания на период пандемии запрещены, поэтому вирус в колонию могли занести только сотрудники. Все скрывается, огласки этому не дают», — говорит собеседник издания. Вскоре из ИК-6 условно-досрочно освободился бывший мэр Копейска Вячеслав Истомин — и у него сразу же заподозрили коронавирус.
Кроме того, в первых числах ноября, по данным члена татарстанской ОНК Альберта Зарипова, в Свердловской области заболели 45 человек в ИК-3, несколько человек в ИК-5, четверо осужденных в ИК-52, 9 человек в ИК-2 и несколько в ИК-63.
«Гулаг-инфо» также сообщает о новых вспышках заболеваний в Мурманской и Тверской областях. Официально ФСИН также признала случаи заражения в Пермском крае, подтвердив при этом лишь малую часть данных правозащитников.
В конце октября ФСИН подтвердила и заражение в Мариинской воспитательной колонии в Кемеровской области. Источники местного сайта Vse42.ru сообщали о «вспышке заболевания», однако тюремное ведомство официально подтвердило только один положительный тест.
Данных недостаточно, уверены правозащитники
По словам юриста «Зоны права» Данила Нургалеева, во время эпидемии ФСИН закрылась в информационном пространстве. Ведомство не комментирует сообщения о заболевших даже в тех случаях, когда заражение подтверждают адвокаты, имеющие на руках положительные тесты, и судьи в ходе заседания. Кроме того, ФСИН игнорирует либо неполно отвечает на запросы СМИ, адвокатов, ОНК и правозащитных организаций.
«С конца лета или начала осени ФСИН перестала сообщать о новых случаях заражения заключенных и сотрудников в учреждениях, как делала до этого периода. Но с периодичностью раз в 3-4 месяца кто-то из официальных лиц ФСИН сообщает общую статистику», — замечает Нургалеев.
Правозащитник отмечает, что ведомство старается ничего не говорить о заражении сотрудников: «С сентября нам стало известно о восьми потенциальных случаях заражения сотрудников. ФСИН официально подтвердила только два. По остальным случаям пресс-релизов нет».
С начала осени, говорит Нургалеев, ФСИН снова начала закрывать свои учреждения на карантин: в них ограничили прием посылок, свидания и массовые мероприятия. Несмотря на это, во многих учреждениях вспышки начались повторно — например, в Свердловской области.
Текст: Максим Литаврин
Данные: Данил Нургалеев («Зона права»), Альберт Зарипов (ОНК Татарстана)
Редактор: Егор Сковорода
https://zona.media/article/2020/11/16/fsin-19
https://zapretno.info/statya-nevidimaya-epidemiya/