Саид Абу Саад. Взгляд на Джихад изнутри: Герои истины и лжи (№4226)

Хвала Аллаху, Господу миров, Который дарует шахаду или победу, вводит в Рай и избавляет от Ада.

Мир и благословение Посланнику Аллаха, посланному с мечом для того, чтобы люди преклонились только перед Единым Аллахом; мир его семье и сподвижникам, и тем, кто последовал за ними вплоть до Судного Дня.

Вначале я хотел бы обратиться ко всем, кто будет читать то, что я написал – моей целью не было создание труда в шариате, все, что вы сможете прочитать ниже, это мое личное воззрение. Это то, что я видел и в чем убежден, а посему, прошу прощения, если моя точка зрения не совпала с положением шариата в чем-то – Аллах свидетель тому, что это не нарочно.

Здесь будет много иронии и сарказма над кафирами, их системой и приспешниками – но поверьте, они этого заслуживают сполна.

Когда я написал первую часть этой статьи, то подумал над тем, что слишком большой объем текста утомит многих, да и не думаю, что это будет интересно многим мусульманам.

Кто-то отмахнется, кто-то прочитает пару абзацев и остановится. Но мое изначальное намерение было только ради Аллаха, а кто прочитает, кто извлечет из этого пользу – то для себя самого.

Когда-то Хусейн Аль-Мусави написал свою книгу «Лилляхи сумма литтарих» (Ради Аллаха, а потом для истории), где он раскрыл порочную сущностью секты рафидитов, и я решил, что пусть будет так – только ради Аллаха, а после для истории.

Почему для истории? Все потому, что я стал свидетелем многих событий, которые могут быть потеряны для истории Ислама, свидетелем жизни и смерти одних из лучших людей на этой земле в наше время.

Да, те поступки, которые были совершены ими, мы считаем, что все это было только ради Аллаха с целью достижения Его довольства, но все же я решил ввести в историю жизнь и смерть тех, кого я лично знал и с кем пробыл в трудностях и лишении.

Я решил написать про муджахидов, тех, кто прошел испытание в мирской жизни и достиг шахады. И это только потому, что они и есть великие герои Ислама в наши дни, чей пример влияет и влиял на многих…

Лжегерои и мифология кафиров

Анализируя ход истории, ты всегда придешь к тому, что все повторяется, и любое событие имело прецедент в прошлом. Раскрыв историю любой цивилизации и государства, ты всегда увидишь то, как правительство пыталось привить подданным патриотический настрой и атрибутику своей родины. Для чего?

Только для того, чтобы скрепить «плывущий» фундамент своего правления, да и самой государственности. Для спасения своего государства всегда принимались радикальные меры, и ты можешь видеть, что зловонный национализм, про который сказал Посланник Аллаха, вырабатывается у наций зачастую в момент сильнейшего декаданса и кризиса – как экономического, так и морального.

Кафиры прилагают много усилий по постройке лживого патриотизма, но мы не будем говорить о них всех, мы перейдем сегодня к цементу фундамента патриотизма – героям.

Откройте любой народный эпос, начиная от карельского «Калевалы» и заканчивая «Песней о Гайвате», и любой увидит главную идею – создание облика героя, примера для подражания остальным.

Этот герой может не блистать своими этико-моральными качествами, как содомитские герои греческой «Илиады», но почти всех их объединяет одно – они настоящие патриоты, готовые отдать жизни за свой народ, нацию.

Древние строители первейших государств поняли это, и вскоре на свет появились толпы мифических героев, созданных росчерком пера древних придворных фантастов.

Греки создали на бумаге Геракла, Ахиллеса, отличавшегося нестандартной ориентацией (если этому был подвержен герой, то нет ничего зазорного в повторении его пристрастия).

Ромеи создали легенду про Ромула и Рема, основателей Рима (кстати, легенда о волчице и воспитанных ею мальчиках настолько часто встречается у ряда народов, что плагиат виден налицо – к примеру, после гибели восточносибирского союза племен сяньби, двух оставшихся мальчиков опять воспитывает волчица).

Монголы придумали эпос «Гэсэр», для которого наглым образом «скатали» идею у христиан о послании божеством на землю своего сына, чтобы тот победил зло.

Но и христиане, конечно, не были авторами этой идеи – они спокойно позаимствовали ее из трудов Платона и воззрений Древнего Египта.

Позднее, когда на историю стали смотреть не через рассказы умалишенных стариков про мифических героев, а на труды летописцев, то и здесь нашлось место для лжи. Все это потому, что кафирская история – понятие переменное, оно способно подстраиваться под правящий режим и легко искажать факты и добавлять фантазии.

Можно не погружаться в пучины лжи мировой истории – нам просто не хватит времени для анализа всей кривды, но давайте перейдем туда, что нам ближе всего и более известно.

Возьмем пример зарождения молодой советской республики в начале прошлого века. Новые лидеры, новые лозунги, необходимо срочно привить вирус патриотизма новоиспеченной нации «советский народ» и даровать им кумиров, на которых они бы равнялись и восхваляли их подвиги.

Но вот незадача – основная масса, которая воевала за Советы, это клика, сборище люмпен-пролетариата, или как их называют в простонародье, бомжи. Люди, не отягощенные никакими узам, особенно социальными, не горели желанием отдать свои души и туши в постройку фундамента нового государства, ими руководила жажда наживы, или как мудро провозгласили лидеры коммунистов «экспроприация у экспроприаторов», или проще говоря, грабь грабителей.

Поняв, что эту массу двигают лишь меркантильные позывы, и героям в них места нет, было принято героев создавать. Вроде это так легко – для начала герой рождается в голове фантаста, получает имя и фамилию, место рождения и биографию. Но не все так просто, как раньше – если этот герой нужен, он будет жить, а если нет, то останется только на страницах загубленной бумаги.

И тогда на помощь приходит государство – новые герои проходят суровую кузницу, чтобы выйти в свет и показать свой бумажный героизм толпе.

Героев рекламируют, про них говорят в школе, прививают всем – от октябрят до комсомольцев. На свет появляются Марат Козей, Павка Морозов (редкий пример стукача, профессию которого хотели навязать школьникам) – не беда, что Павка вообще никогда не был в пионерии, так как в его деревне первая пионерия появилась только спустя 2 года после его смерти. Зато это, пожалуй, один из немногих реально существовавших людей – для него не надо было придумывать друзей и свидетелей его героизма, как в случае с остальными, нужно лишь преподнести его жизнь в несколько ином свете.

Росчерк пера – и для девушек, которых тоже должен был поразить вирус патриотизма, явилась Зоя Космодемьянская. Юная пироманка, баловавшаяся тем, что поджигала стога сена при немецкой оккупации, получила от злобных фашистов ужасную кару – ее заживо сожгли, причем, как упоминали историки-патриоты, перед смертью немцы вырезали ей ряд органов.

Александр Матросов, закрывший амбразуру своей грудью, и спасший тем самым взвод своих боевых товарищей. Но фантасты были слабо знакомы с военным делом, ибо им показалось, что пулемет, от огня которого закрыл группу А. Матросов, не мог простреливать его навылет, а напротив, стальная грудь героя впитала в себя пули.

Но нельзя их винить – они же не могли знать о том, что скорость пули, выпущенной из пулемета, превосходит минимум в два раза скорость звука, и способна прошить нескольких человек.

Кто еще на очереди? А, конечно, «бессмертные» герои-панфиловцы, закрывшие Москву от орд врагов, и еще подбившие кучу танков из одной гаубицы – впрочем, чем фантастичнее ложь, тем проще в нее поверить. И все бы хорошо, на бутафорскую могилу героев приходят скорбеть их ближайшие родственники, венки и памятники – все как подобает.

Но вот одно но – в день гибели «героев» под Истрой, на Волоколамском шоссе, дежурные летописцы не отметили ни одного боестолкновения. Но разве это может низложить героев? Конечно, нет, важнее образ сотворенных, а не факты из какой-то там истории.

Научить любить родину, причем, Россию, вайнахов? Сложно, но тоже осуществимо – и миру является великий пулеметчик всех времен и народов, Ханпаша Нурадилов. Первый герой СССР из вайнахов – фантасты сделали грамотный упор на национализме, и результат оправдал все ожидания.

Народ поддался этой пропаганде, даже несмотря на то, что подвиги сего пулеметчика на стороне одних кафиров против других кафиров, мягко говоря, преувеличены.

Но писатели-фантасты СССР не согласятся с нами – они лично пересчитали количество убитых мистером «Х». немцев, и их число достигло ни много ни мало, а ровно 1000 голов, и не меньше.

Это было бы весьма патриотично, если бы не так смешно – ну кто поверит в то, что Нурадилов отстрелял несколько сотен немцев в последнем бою, а затем взорвал себя, пулемет и злобных фрицев, а после сего события кто-то ходил по полю и насчитал 1000 убитых лично Ханпашой?

Да, пусть после Нурадилова сослали весь народ, уничтожили многих, но зачем сетовать на это – разве все это не компенсировал с лихвой один пулемет и герой СССР?

Этот пулеметчик стал примером для кавказских народов, как и герои Бреста, среди которых было немало вайнахов – но все это лишь умело подброшенная пропаганда кафиров.

Сегодня это опять раздувается при давлении сверху – от Путина и его марионетки. «Наши отцы и деды с криками: «За Родину, за Сталина!» бросались на немцев и становились шахидами на полях Сталинграда!» – вы скажете мне, что это сумасшествие и маразм? – Но я вам отвечу, что это не просто маразм, это апофеоз маразма, но именно эту фразу кричит с минбара мечети столичный муфтий Раввин Гайнутдин в мае 2005 года.

«Любовь к Отечеству часть веры, это сказал Посланник Аллаха!» – и на ближайшие ряды летит слюна исступленного в припадке патриотизма муфтия (или раввина?).

Правда, хазрат муфтий не упомянул, что этот хадис выдуманный, но кого беспокоит это, когда речь идет про патриотизм? Особенно к России? Особенно после того, как в царский период в присяге муфтия при вступлении в должность были строки: «…И я обязуюсь подчиняться во всем государю императору, своему единственному Господину и единоутробному правителю…». Комментарии излишни.

И невдомек мусульманам Кавказа в ту пору, что пример надо было брать не с Нурадилова, и не с тех идолов, что стоят на площади «трех дураков» в Грозном, а с Хасана Исраилова, Майербека Шерипова, Хасухи Магомадова. Только они нашли в себе иман противостоять силам Иблиса в тот момент, когда масса верила в фантом мистера Х Нурадилова и других героев кавказской плеяды божков коммунизма.

Вот настоящие герои той эпохи – но пока еще рано говорить об этом, это будет позже, если будет на то воля Аллаха.

Признаться честно, я не хочу тратить ваше время, братья и сестры, на прочтение мифических героев коммунизма – и мы опустим многих в историческую помойку, которая для них даже слишком большая почесть, ибо туда обычно отправляются реально существовавшие персонажи истории.

Поэтому давайте выбросим в топку паровоза «героя» Сергея Лазо, куда его уже один раз забросили историки-фантасты руками злобных японцев, предоставим право Николаю Гастелло еще раз совершить бумажный «огненный таран» в подбитом самолете на колонну немецкой техники.

Только не надо нам втирать, что Гастелло вообще существовал, и даже если какой-то очередной сбитый кафирский самолет упал на колонну других кафиров, то это не означает, что это было специально, и что за рулем сидел некто Гастелло.

Правда, тому, что какой-то сбитый русский самолет по воле Аллаха мог рухнуть на головы немцев, я могу поверить, так как сбивали их немцы настолько часто, что командование Рейха пересмотрело награды за сбитые русские самолеты.

Если в первые годы войны железный крест давали за 40 сбитых русских самолетов, то позже, ввиду большого количества сбитого летающего мусора, этот же железный крест к 1944 году стали давать уже за 100 с лишним сбитых самолетов противника.

А посему, действительно, кто-то мог упасть на немцев сверху, причем, в виду большого количества сбитой авиации, немцы должны были опасаться падающих самолетов больше, чем авиабомб.

Удивительно, но в Японии, где «огненный таран» летчиков-камикадзе стал нормой, я не слышал ни о ком, кого за это возвели в ранг национального героя. Хотя они по-настоящему гибли за своего императора, коего считали воплощенным божеством, и даже камикадзе с японского означает ничто иное как «ветер богов».

Язычники таранили самолетами американский флот, но даже несмотря на это, Япония капитулировала, ей не помогли даже 100 камикадзе на самолетах, которые в свой первый и последний раз протаранили флот США.

Их так и не возвели в сонм «героев», хотя, по логике кафиров, они имели шансов побольше, чем Гастелло войти туда.

Но японцы быстро оставили свое геройство, когда «Малыш» и «Толстяк», две ядерные бомбы рухнули на Хиросиму и Нагасаки.

Не помогло ложное кафирское геройство, хотя на императора не смогли повлиять даже ежедневные авиаудары по Токио, где каждый день гибли десятки тысяч человек.

Но позднее «божество» подписывает позорную капитуляцию США, где одним из пунктов идет «публичной отказ от божественности» – и император, скрепя сердцем, заявляет об этом по радио.

Разочарованию язычников, привыкших гибнуть во славу императора, не было конца. Первым, кто сделал себе харакири, стал адмирал МВФ Японии, точнее, того, что от него осталось на конец войны.

И здесь должен был сработать старый трюк – геройство более чем нескольких сотен камикадзе хороший залог для патриотизма на будущее, ведь их не надо придумывать. Но японцы быстро прикинули соотношение сил и решили полностью демилитаризоваться, отказаться от политики вооружения – и в отсутствие войны «героев» реально выкинули на задворки истории за ненадобностью.

Но может быть, их все же реабилитируют? Лишь после этих исторических фактов я понял, почему родился Гастелло на страницах книг – ведь за всю историю Второй Мировой у СССР не было ни одного (!) добровольца, кто бы изъявил желание стать первым советским камикадзе.

Но довольно этих мерзких личностей как стукач Павка и бумажных солдатиков типа «героев-панфиловцев». Можно продолжать писать о них долго, но это надоест вам, как надоело мне.

Просто под конец этого бестиария героев упомянем то, что сегодня Россия не отошла от прошлой политики, только вот герои поблекли, ведь они столько воевали в книжках и умах за идеи социализма, а он так и не пришел. Теперь время новой эры и она требует новых героев.

Но в военных конфликтах этой эпохи их нереально найти – на Кавказе никто так и не смог отличиться, кроме тех, кто получил награды «посмертно», а делать из Буданова героя России… пока нравы еще не позволяют освящать убийцу и насильника, но это лишь вопрос времени…

В дело включается даже православная церковь, и… находит недогероя, которого так и не могут канонизировать, чтобы можно было со спокойной совестью молиться ему и просить.

Кто же это? На сцене появляется русский солдатик, которого поймали злобные чечены и требуют принять Ислам под угрозой смертной казни – но глубока вера свинославная, тьфу, православная, и отрок сей отверг предложения окаянных басурман выйти из лона церкви. И сжавши крестик свой в руке, безропотно принял мучительную казнь от рук злодеев-мусульман.

Даже невооруженным взглядом заметна фальшь в этом очередном комическом «заячьем спектакле», но свиной, извиняюсь, «святой» церкви до этого нет большого дела – и проходимцы уже начали выпуск первой иконки «солдатик 1.0», рассчитанной, очевидно, на армейский контингент, базирующийся на Северном Кавказе.

Дабы мог каждый контрактник в тяжелом бою с муджахидами возопить к святому «духу» (как принято называть в армии солдат-срочников) и просить о помощи у невинно убиенного отрока.

Но тут на арену вышла церковь, очевидно, недовольная тем, что у нее наглым образом перехватили бизнес по продаже иконок – вполне вероятно, что Лёха 2, патриарх московский и вся Русни сам готовил на продажу партию иконок «солдатик» в иной таре, и конкурирующая фирма просто встала поперек горла церкви.

Так или иначе, но церковники быстро прикрыли лавочку конкурентов, заявив, что церковь еще не канонизировала отрока, а посему, иконка еретическая.

Вполне вероятно, что иконка «солдатик 1.1» еще раз появится на шеях убитых на Кавказе кафиров, просто авторские права на издание будут теперь принадлежать церкви, а не простым проходимцам.

Поэтому стоит отметить роль церкви в создании мифических героев и посыланию кафиров на верную смерть – разве перед отъездом на Северный Кавказ ОМОНы, СОБРы и прочие ОПГ не крестят в церквях попы, обещая им рай?

Да, теперь уже не тот контингент, который собирали на войну с Исламом под лозунгом крестовых походов, когда им обещали не только Рай и прощение грехов, но и обязательную победу.

«Мы непременно разгромим неверных, и вы вернетесь домой с победой и трофеями!» – так орал «святой» Бернард, собирая кафиров на второй крестовый поход против религии Аллаха. Но предсказания «свиного» Бернарда провалились с треском – до самой Палестины из огромной армии бандитов, живыми добралось лишь несколько разбитых отрядов.

Этим и отличается заблуждение лжерелигий от Истины – когда Посланник Аллаха идет против крепостей Хайбара, он обещает победу, которую непременно дарует Аллах.

Лицемеры смеются над мусульманами – 1400 человек идут против линии крепостных сооружений, против противника, который превосходит их больше чем в 10 раз! Но обещание Аллаха неизменно – и крепости Хайбара до сих пор стоят в руинах как назидание тем, кто сомневался в помощи и победе от Аллаха.

Правда, церковь никогда не скупилась не обещания – когда-то папа Иннокентий Четвертый также обещал своим сторонникам полное прощение грехов в обмен на поход против императора. «Папа» настолько нуждался в «героях», что перегнул палку – если крестоносцам, которые шли против мусульман, обещали только прощение собственных грехов, то тут «папа» заявил, что все герои получат прощение грехов всех своих родственников как прошлых, так и будущих.

Так что вклад церкви в создании героев и канонизации бандитов неоспорим.

Помню, однажды смотрел православную передачу, где священник в духе религии милосердия и мира, как они величают православное христианство, пытался объяснить войну в их понимании.

«Высказывание Иисуса о том, что если тебя ударили в левую щеку, ты должен поставить правую, не следует принимать буквально – это значит, что надо занять боевое положение и готовиться дать отпор врагу, занять позицию» – вот оказывается, что имелось в виду в этом библейском стихе, пояснил нам свинщенник, тьфу, священник.

Да, тут уж не до милосердия или добра, если они нашли в Библии призыв к насилию – а что удивляться, это было постоянством церкви. «Так хочет Господь!» – орали крестоносцы в захваченном Иерусалиме, уничтожая женщин, стариков и детей, затем делали обход вокруг «гроба господня» и вновь начинали добивать тех, кто остался в живых.

«Убивайте всех, Господь узнает своих!» – с такими лозунгами в 13 веке кафиры из папской армии уничтожали уже своих, альбигойцев в Южной Франции. Да уж, милосердие высшей пробы!

И не надо удивляться этому, ведь церковь, как и любое государство заботится о своих героях и героях того правительства, которому она служит. И неудивительно, что она искала их с упорством, достойным похвалы.

Я помню, как из Бурятии в вилаят Нохчийчо отправляли отряд ОМОНа, и для вдохновения в души кафиров героизма вначале всю ОПГ повезли в церковь, где поп разродился мощнейшей проповедью о патриотизме и смерти за Родину и вечную память павшим героям.

Затем ОПГ ОМОН присвятили тушей и кровью христовой на причастии, где скормили им просвирки и дали выпить вина, пояснив для невежд, что это и есть плоть и кровь Иисуса, и повесив на шеи иконки, отправили восвояси.

Как думаете, куда потом поехала каннибальская алкоголическая бригада, слопавшая христианского Иисуса на завтрак? «Ба, конкурирующая фирма!» – воскликнул бы Остап Бендер, но это так – людоедов перед отправкой решили еще освятить у буддистов, явных соперников церкви.

Не думайте, что их соперничество в Истине – их соперничество только в борьбе за души и кошельки людей.

У буддистов также окрепло положение на сегодня – они нашли своего засохшего героя, выкопав из-под земли хамбо-ламу Доржо Итэгилова. Узрев мумию своего учителя, все буддисты пали перед ним ниц, поразившись тому, как хорошо сохранилось тело – как будто бы мы не знаем, что есть и египетские мумии, в более товарном виде, нежели чем сушеный язычник из степей Бурятии.

Хамбо-лама еще при жизни успел прославиться тем, что в дни прихода советской власти отказался от своей религии в пользу коммунизма, но позднее, когда Советы уверили хамбо-ламу в том, что ему нечего бояться, и он может оставаться главой буддистов, он вновь вернулся к состоянию бодисатвы, воплощению Будды на земле.

Неплохо проспиртованный еще при жизни, после смерти хамбо-лама был положен в гроб с кусками соли, что, очевидно и обеспечило мумификацию трупа, так как к этому простому рецепту прибегали и жрецы Египта.

Но мало того, этот хамбо-лама умудрился сообщить своим ученикам о том, когда его труп необходимо достать, чтобы узреть «великое чудо».

Это стало визитной карточкой буддистов ЦДУБ (Центрального Духовного Управления буддистов) и мощнейшим рекламным трюком для привлечения к себе новых адептов.

Мумию посадили в стеклянный саркофаг и стали показывать верующим только на большие праздники, где за счет авторитета хамбо-ламы они умудряются собирать огромные деньги с буддистов да и просто любопытных зевак, приехавших посмотреть на мумию, за которой не надо ездить в Каирский музей.

Ты услышишь от них то, что хамбо-лама «живее всех живых», примерно как Ленин, правда не той сохранности как глава коммунизма.

«У него пластичная кожа и ткани» – рассказывают настоятели мумии – «он живой».

Надо отдать должное мошенничеству буддизма – развести самого Чубайса, великого комбинатора, который приехал посмотреть на мумию, удавалось немногим.

Для меня осталось тайной, каким образом они смогли навесить столько нирванской и сансарской лапши на уши Чубайса, которые много чего видели, но даже тот преклонился перед нетленным героем сангхи и пожертвовал энную сумму на блага Иволгинского дацана, где покоится тушка Итэгилова.

За это время они умудрились сделать мощнейший бизнес на фото хамбо-ламы, его благословениях и прочей ерунде, тесно связанной с именем мумифицированного атеиста и главы буддистов в прошлом. Что ни говори, но реклама – двигатель торговли.

«Лама жил, лама жив, лама будет жить» – примерно так можно охарактеризовать отношение буддистов к своему мертвому божеству, правда, эта фраза попахивает плагиатом, но это мало кого волнует.

Но давайте вернемся к каннибалам – алкоголикам из организованной преступной группировки ОПГ ОМОН. Так как их личный состав поликонфессиональный, там есть и бурятские буддисты, которым не очень-то пришлось на вкус тело Христово, но кровью, то бишь, вином, они остались довольны, но они все равно требовали, раз им налили в церкви, то теперь очередь их родных буддийских лам поставить для паствы «неупиваемую чашу».

Хотя буддизм отвергает всякое насилие и должно загнать язычников в монастыри, откуда им нет выхода, но иногда надо религиозно оформить сделку с государством и отправить героев на войну с противниками конституционного режима на Кавказе.

Но надо отдать должное советскому государству – именно они стали причиной в том, что буддизм и бурят-монголы не были утрачены как этнос вместе со своими языческо-буддийскими божками.

А дело в том, что когда красные загоняли остатки белогвардейских групп в Монголию и Китай, им открылось ужасающая картина – Бурят-Монголия, захлебывающаяся в эпидемии сифилиса обыкновенного бытового.

Когда стали изучать причину этой эпидемии, она оказалась банальной – виноват был… конечно, буддизм, «древнейшая религия», как ее называют последователи, но мне приходит в голову ассоциация с такой же профессией, ибо она очень тесно связана с лжерелигиями, где всё и все продаются за деньги.

Почему виноват буддизм в эпидемии сифилиса, этой венерической болезни? – спросите вы, и я отвечу. А все очень просто и логично, согласно закону Аллаха на земле, причинно-следственной связи.

Буддисты получили в стране такую власть, что в безумном порыве фанатизма загнали половину мужского населения в монастыри, где тут же буйным цветом расцвел содомский грех, и при «чистоплотности» язычников вспыхнул сифилис, который Аллах посылает наказанием за разврат общества.

Вот таким образом половина населения страны начали гнить заживо и молить Будду и сонм божеств рангом помладше удалить от них сию болезнь.

Но в исторической экскурсии мы отошли от главного – отряда ОМОНа, который уже в приподнятом состоянии приехал в Иволгинский дацан. Там тоже ОМОНовцы влили в себя немало литров крови Христа и Будды, содержание которой в крови позднее измеряется в промилях, или говоря проще, напились, как и подобает их кафирскому естеству.

Так как поп повесил всем на шею крестики, ламы тоже решили не отставать от конкурентов – и на шеях ОМОНовцев стали красоваться не только кресты, но и фотографии мумии хамбо-ламы «Рамзеса Первого». Неплохое сочетание, не правда ли?

Позже я долго сожалел о том, что после боя в ночь с 30 на 31 августа (2008 г.) в селе Чемульга вилаята Ингушетия нам так и не удалось проверить, что за идолы висели на шее убитого нами командира ОМОНа – какая концессия благословляла этого «героя» на смерть?

Правда, кафирской храбрости ему было не занимать – увидев в темноте вооруженных людей, он со своим отрядом не убежал, подобно многим его предшественникам, а, очевидно, приняв муджахидов за своих ГРУшников, стал орать.

В ответ на его истошные вопли мы ответили снарядом из гранатомета, пулеметом и автоматами. И Аллах бросил в их сердца такой ужас, что 50 кафиров из ОМОНа, и 2 БТРа не стали стрелять по нам в ответ, хотя они сидели в здании школы и у них были хорошие позиции, в отличии от нас, где мы стояли на ровном поле.

Но надо отметить, что «героизм» они все же проявили, правда, позднее, когда мы отошли метров на 500 в лес, раздалось три одиночных выстрела – я настоятельно рекомендую кафирам наградить этого «героя», так как он был единственным, кто стал стрелять спустя 15 минут.

Но не думайте, что «муфтии» вышли из этого порочного круга религиозных создателей героев кафирского отечества. Мы уже приводили слова хазрата, шейха, муфтия Европейской части России, главы СМР, как он себя величает, или проще говоря, Гайнутдина.

Этот прохвост отличился не только созданием кооператива с прейскурантом цен в мечети, но и жестоким подавлением всякого инакомыслия и попыток открыть другие мечети, в которые могут уйти деньги мусульман, а то бишь, изначально его, Гайнутдина, деньги.

К власти этот человек пришел посредством предательства своего бывшего босса, также муфтия, Талгата Таджудина. В начале своей карьеры Гайнутдин был его секретарем, и очевидно, что он весьма успешно справлялся со своими обязанностями, так как вскоре шеф отправил его в Москву с должностью имама Соборной мечети.

Но тут аппетиты бывшего секретаря непомерно возросли, очевидно, что на него не мог не повлиять блеск и нищета столицы и желание заиметь квартирку в центре, а потом и домик в подмосковной деревне.

Тогда Гайнутдин пошел на старый, испытанный шаг – он предает анафеме своего шефа и босса и производит на свет кооператив ДУМЕР, Духовное Управление Мусульман Европейской (или еврейской?) части России. Чтобы укрепить свою власть в самопровозглашенном образовании, он набрал штат охраны, чтобы бывший шеф не смог устроить ему новый переворот.

Таджудин не смог вовремя изгнать самозванца, и позднее был вынужден смириться с потерей главной мечети Москвы. Но экс – секретарь остался недоволен даже таким раскладом дел – готов поспорить, что секретарская работа на побегушках у Талгата пусть даже в прошлом вредила самолюбию новоиспеченного муфтия.

Тогда он решил не просто морально низложить соперника, не просто предать его анафеме, а вынести такфир на Талгата (годы секретарского унижения!). Для этого собирается Совет Муфтиев России, шарашкина контора, созданная тем же Гайнутдином, и издается «фатва» о вероотступничестве Талгата Таджудина, или просто «Толика», как его величают близко знакомые с ним и его выходками.

Примечательно, но СМР на 2006 год за несколько лет своего существования официально издал только две(!) «фатвы» – одну вы уже знаете, а что за вторая? Ну конечно же, это «фатва» о недопустимости смешивать терроризм с Исламом – надо еще раз показать свою продаж… преданность Кремлю и папе Путину.

«Аллах в Коране приказал нам подчиняться президенту, мы обязаны признавать его и подчиниться его указам, так как Аллах сказал: «…И подчиняйтесь Аллаху и Пророку и тем, кто имеет власть…» – эта фраза не из клиники для душевнобольных, это одна из исторических реплик Гайнутдина.

Но тут фальсификатор забыл упомянуть, что Аллах сказал в конце аята: «Обладателям власти из вас» – то есть, из числа мусульман.

Но кому, какое дело, что Путин кафир? В конце концов, он веротерпим, ведь, несмотря на все происки террористов и борьбу оных против его режима он не уничтожил всех мусульман в отместку, а значит, в нем есть человечность.

А посему не будите в нем зверя, лучше подчинитесь, как это сделали все – от Кад(ф)ырова до более мелких кафиров низкого пошиба.

Да, по сравнению с этими лицемерами мадхалиты кажутся просто оппозицией власти. Но не будем обманываться – это две стороны одной медали, и каждый работает на своем поприще, со своей паствой.

Вы никогда не наблюдали по телевизору церемонию встречи Путина с религиозными деятелями России? Мне удалось однажды стать свидетелем этого лицемерного балагана.

Тут Гайнутдин забывает о такфире на своего бывшего шефа и стоит с ним вместе – ведь папа Путин сказал не ссориться, а то оба могут попасть в опалу. Рядом с ними стоят все те, кто ненавидит друг друга в реальной жизни из муфтиев и религиозных деятелей якобы Ислама.

Но я заметил одну деталь, которая не может скрыться от глаз – посмотрите на то, как ведут себя жиды, христиане и «мусульмане». Евреи смотрят на Путина так, как будто бы у них скоро будет более важная встреча, да и вообще всем видом дают понять, что они минимум на равных с Путиным.

Ныне сдохший Леха Ритгер, он же Алексий Второй, патриарх всея Русни, смотрит на Путина так, как будто бы тот пришел к нему в гости, а не наоборот. Но муфтия… это отдельная тема – вы видели, как смотрит собака на хозяина, которого она давно не видела и который хочет ей что-то дать? Да-да, тот же взгляд милых пёсьих глаз на человечьих мордах, устремленный на Хозяина, у которого есть косточка.

«Александр Матросов был татарином, а значит мусульманином, и поэтому он в тяжкую минуту спас своих товарищей, бросившись грудью на амбразуру пулемета» – вы опять можете сказать, что это бред, но моя память не даст соврать – эта фраза опять из репертуара Гайнутдина.

Вот она еще одна кузница супергероев, на сей раз для мусульман. Что ж, надо признать, что Матросов оказался весьма популярной личностью, сравнимой лишь с лейтенантом Шмидтом.

Матросов успел побывать во многих ипостасях и национальных верованиях. Многие народы СССР приписывали его к себе, поэтому попытка татаризации не отличается оригинальностью.

Остается лишь вспомнить известное стихотворение эпохи пионерии: «В Казани он татарин, в Алма-Ате казах, хохол на Украине и осетин в горах…».

Поэтому давайте приготовимся к тому, что в следующем году могут «канонизировать» и других «героев» новой Русни – например, Ульмана и Буданова, чьи мотивы преступления были продиктованы исключительной любовью к Исламу и ненавистью к террористам.

Но давайте оставим этих дурно пахнущих личностей и вернемся туда, где мы остановились – я прошу прощения за отход от основной темы.

Некоторые страны, как США, выработали свою концепцию в отношении героев и героизма. Их герои остались в большинстве своем только виртуальными, на страницах комиксов и фантастических боевиков.

Главное горнило кузницы американских героев – это конечно, кинематограф, где пленочные герои уже устали спасать не только США, но и весь мир заодно. Так как среди нас мало кто не смотрел произведения Голливуда, советую еще раз взглянуть на их основную идею, которую они навязывают миру.

Запомните, все, что объединяет все фильмы про спасение мира и терроризм – это то, что мир и США спасают сами американцы, и никто более. Начиная от шизоидных комедий типа «Марс атакует» где спасителем мира выступает бабка из дома престарелых, и заканчивая очередными безмозглыми «орешками» с Брюсом Уиллисом.

Но заокеанским кафирам не так нужно создавать образ «героев», которые зажгут в сердцах народа патриотизм, как остальным государствам куфра. А все потому, что США итак создала главного героя, ведомые которым гибнут в Афгане и Ираке сотни и тысячи кафиров, ради него проливают кровь и теряют конечности, во имя него убивают и бывают убиты… это просто доллар и никто иной.

Россия не может платить своим контрактникам такие деньги, как платит США, и посему там, где не хватает патриотических бумажек с изображением российских городов, эту брешь должны закрыть «герои» созданные на бумаге.

Герои Истины – взгляд в прошлое и наши дни

Но значит ли все вышесказанное, что герои понятие редчайшее и ты вряд ли услышишь про них? Нет, настоящие герои были и есть, но только это не герои-кафиры, это герои Ислама.

Те, кто своими подвигами увековечил эту религию на земле, конечно же, по воле Творца небес и земли.

Никогда не истребить из истории Ислама его героев – и нам не забыть их подвиги… мы помним Саада ибн Аби Ваккаса, Халида ибн Валида, Абу Дуджану и многих других, подобных им и лучше.

Но пришли другие времена, и оружие в руках мусульман превратилось в тетрадку и щит, это сейчас символ многих из Уммы Ахмада. Тетрадка, чтобы годами получать знания, которые не будут применены в действии, и щит, которым мы защищаемся от нападок кафиров и их гонений и оскорблений.

Великие труды прошлого лежат в грудах пыли, там же были похоронены герои Ислама и их подвиги, о которых кроме Господа миров, ради Которого и совершались эти поступки, уже никто не помнит…

На фоне «мирного сосуществования» с кафирами уже никто не станет рассказывать тебе о том, что в конце первого века по хиджре несколько сотен муджахидов на нескольких кораблях наводили такой террор на Византию, что перекрыли им все морские торговые пути, набив свою крепость огромными трофеями, которые вывозили в столицу халифата неделями…

Тебе не расскажут про то, что когда джихад стал фард айн при Багдадском халифате с угрозой монголов, халиф Мустансыр вышел против 100 тысячной армии кафиров с 17 муджахидами. Погиб, скажете вы? Нет, клянусь Господом Каабы!

Монголы в ужасе бежали от этих людей, которые были единственными добровольцами в Багдаде, готовые пойти на смерть вместе с халифом.

Но почему? Все потому, что Аллах бросил в их сердца ужас, и Хулагу, хан монголов, отказался верить, что перед ним вся добровольческая армия Халифата – и он дал приказ отступать, и они отступили на десятилетие.

Ерунда! – скажут скептики, но откройте великий труд Ибн Асира «Аль-Камиль» и прочтите там эту хронику великого ученого и летописца, современника этих событий.

Почему-то тогда эти муджахиды не подумали о том, что у них нет силы против монголов – но все просто, тогда еще этот лозунг мадхализма не взвился ввысь над исламской Уммой.

Никто не вспоминает о том, что сотни лет среди войск муджахидов был отряд смертников, первым амиром которого стал сын Халида ибн Валида, АбдурРахман.

Их задача была идти в центр армии кафиров, чтобы показать им, как умирают муджахиды и как они стремятся получить Шахаду на пути Аллаха.

Не удивляйтесь тем более тому, что в день битвы при Ямаме сподвижники Пророка давали клятву на смерть, желая через нее получить Щахаду от Аллаха.

Не станем и не захотим вспоминать Абдуллу ибн Мубарака? Зачем, ведь он делал Джихад на пути Аллаха, кроме получения знаний…

Мы сошлемся на терпение Ибн Теймии в изгнаниях, но промолчим про его джихад с теми людьми, которые называли себя мусульманами, но судили но грязной книжке Чингисхана «Яса».

Многие не помнят, что Тарик ибн Зияд сжег корабли своей армии, когда они высадились в Испании, чтобы ничто не отвлекло муджахидов от джихада, и была отрезана последняя возможность отступления обратно.

Лежат в пыли великие битвы Ислама – битва мачт, Хиттын, Айн Джалут, Перван… Это даже не говоря о величайших людях всех времен и народов после пророков – сподвижниках, чьи подвиги и геройство нужно поставить впереди всех, так как они дали этот запал всему исламскому миру.

Вы скажете – почему бы не сообщить про сахабов, про их подвиги и поступки на джихаде? Я скажу – многое было сказано, еще большее так и осталось в книгах великих ученых Ислама, но это наследие не утеряно, оно осталось.

Абдулла ибн Мубарак был одним из первых ученых, кто стал писать о подвигах и шахаде муджахидов, участвовавших с ним на джихаде, посвятив этому около трети своей книги «Аль-Джихад».

Да, эти люди не были известными, они не обладали знаниями для иджтихада, но в их жизни был пример для остальных, а смерть стала эталоном кончины мусульманина…

Однажды я думал над тем, почему Аллах не даровал Халиду ибн Валиду шахады на поле боя, ведь он сам говорил: «Сколько раз я бросался внутрь кафирских армий и погружался в их ряды, пока не убеждался, что сегодня моя смерть…».

И вспомнил, что наши праведные предки поставили пример Халида и его дуа: «Пусть не уснут глаза трусов» назиданием для тех, кто боится сражения из-за возможности смерти.

Но Аллах показал, что пока срок человека не вышел, он будет жить, где бы он ни оказался, и против какого бы противника он ни шел. Но я бы добавил в конце мое скромное мнение – и бросьте им в стену, если я неправ. Но я убежден, что еще одна причина, по которой Аллах не предписал Халиду стать шахидом на поле боя – чтобы ни один поганый кафир не смог позже внести в анналы истории сообщение: «И я сразил Халида своим мечом».

Знаете, какое чувство движет многими мусульманами, которые выходят на джихад? Обыкновенный эгоизм. Именно, так как только он способен вызвать у человека желание спасти самого себя от Ада и достичь великой награды, уготованной Аллахом для шахидов, и в первую очередь для самого себя.

И это одобряемый эгоизм, это стремление к награде для самого себя, и к этому стремлению и опережению остальных Аллах призвал верующих в Коране во многих аятах.

Когда-то Ибн Асир, великий историк и ученый Ислама, когда начал описывать нашествие монголов на исламский мир, в предисловии написал такие строки: «Я долго думал над тем, стоит ли это писать, ведь после меня придут те, кто, прочитав это, обвинят меня во лжи и подлоге, и скажут что это невозможно…».

Я знаю, что то, что я напишу ниже, кто-то поставит под сомнение, кто-то обвинит меня во лжи, но я все равно продолжу, и пусть Аллах примет от меня этот труд и положит его на чашу весов в Судный День…

Заслуженный мастер спорта, стремившийся получить высшую награду – шахаду…

Чагиев Беслан, более известный среди муджахидов как Харун, человек, пробывший почти 5 лет на джихаде…

Он пришел в тот момент, когда многие стали утрачивать веру в победу, когда толпы бывших «боевиков» уже наводнили Европу.

Что заставило человека, который достиг высот и славы в спорте, оставить предложенную ему должность министра спорта Ингушетии и выйти на смерть против всего кафирского мира?

Я был с ним бок о бок в тяжелых ситуациях и трудностях, и еще больше убедился в том, что его стремление было только к довольству Аллаха. Кафирам так и не понять его поступка, ведь в нем не было денежной мотивации, а это главное для воинства Иблиса.

Когда наши братья взяли в плен зимой 2007-2008 одного кафирского офицера около селения Чишки вилаята Нохчийчо, кафир не мог поверить, что муджахиды не получают никакой зарплаты, они воюют в таких условиях из-за веры.

Когда ему предложили принять Ислам и перейти на сторону муджахидов, он поинтересовался, сколько у вас платят? – и, получив отрицательный ответ, честно предпочел смерть Исламу и джихаду без денег.

И своей честностью этот кафир заслуживает уважение, ведь он не стал лицемерно принимать Ислам, чтобы позднее сбежать, но все же отправился в свою обитель Ада.

Точно также, как кафиры и муртады не поняли выход Харуна на джихад, точно также они не поняли и его последний подвиг, но его поступок взбесил даже видавшего виды мистера Л. Кафырова, который отменил амнистию для «боевиков» из-за Харуна.

Да, это он устремился к шахаде в середине мая в центре Грозного возле здания МВД. Именно он, взорвавшись, унес жизни муртадов, а сердца остальных содрогнулись от ужаса, который вселил в них Аллах.

Лично я замечал эту закономерность кафирского страха каждый раз, когда муджахиды идут на смерть, чтобы продать свои души Аллаху и выполнить свой завет с Ним.

Я хорошо помню, как после истишхада (операции по подрыву кафиров с использованием муджахида) в Нохчийчо, совершенной несколько лет назад Хавой Бараевой, кафиры были деморализованы не только на Кавказе, но и за тысячи километров от места взрыва. Та автомашина сдетонировала ужас в кафирских тушках даже в Бурятии, где на следующий день руководство МВД обложило здание бетонными блоками на подъездах к нему.

Я знал Харуна и знал его стремление уйти на встречу с Аллахом, следуя хадису: «Тот, кто возлюбит встречу с Аллахом, Аллах возлюбит встречу с ним…».

Он не пошел на это из-за слабости и желания умереть от трудностей джихада – нет, этот человек был сильнейшим следопытом, мастером выживания в лесу, искусным разведчиком, который всегда упреждал встречи с кафирскими засадами.

Я бывал с ним в походах, и знаю, насколько это был сильный муджахид, который любил ходить в одиночку, и даже когда приходилось водить группы, он шел впереди.

Лишь один Аллах знает намерение Своего раба, но я считаю его достойным муджахидом и братом.

Я помню, как летом мы жили с ним недалеко от одного села, и однажды утром он ушел на разведку местности. Вернувшись, он стал рассказывать про то, как на окраине деревни видел новые домики, пасеки пчеловодов и прочее – и что он стоял и думал о том, что тут идет джихад, а лишь в нескольких метрах люди живут «мирной» жизнью и их ничего не касается.

Тогда я стал шутить над ним, что, мол, если тебе захотелось мирной жизни, так амнистируйся и живи спокойно, если это на тебя повлияло – но тогда я не знал, что это действительно на него повлияло, правда, по-иному.

Я убежден в том, что тогда, стоя на вершине горы, Харун думал не столько про эти домики, сколько про красоты Рая и его дворцы.

Тем вечером он долго расспрашивал у меня о достоинстве шахады на пути Аллаха, о присяге на смерть сподвижников под деревом, про то, как сподвижники бросались на верную смерть против многотысячных кафирских орд, про награду у Аллаха и Его обещание.

В тот вечер я понял то, что Харун принял важное решение – но какое, оставалось для меня загадкой. Он изменился с того дня, стал другим, и позже он сознался мне в том, что собирается принять участие в операции по истишхаду.

Я был удивлен, зная его способности выживания и войны в лесу и его опыт и знание троп – зачем ему это, ведь он может приносить пользу здесь в лесу? И он ответил: «Я узнал про награду за этот поступок и достоинство шахады, и хочу обогнать других в достижении этой цели, ведь я привык быть первым даже в спорте».

Позднее, когда представилась возможность умереть на пути Аллаха, Харун отправился и заявил ответственному за операцию брату, что если вместо него пойдет кто-то другой, он не простит этого никогда.

Я помню тот день, когда мы втроем делали пояс для Харуна, и прошу у Аллаха даровать мне часть его награды, так как если муртады нашли осколки шариков от бомб после взрыва, то это именно я был ответственным за их подготовку.

Хотя кафыровцы позднее заявили, что мощность пояса была три килограмма в тротиловом эквиваленте, я спешу их разочаровать. В этом поясе было только С-4, пластита около 4 килограммов, плюс к этому было три шариковых бомбы весом около 2 килограммов, и около 5-6 килограммов мелких осколков.

Вот то, что они хотели бы узнать, и я разглашаю им подробности создания пояса, который довел по воле Аллаха Кафырова до припадка бешенства.

Но не пояс и не взрыв повлиял на них, а повлияло то, что муджахиды идут на смерть, стремятся встретиться с Аллахом, также настойчиво, как они бегут от смерти.

И если бы мы взорвали в центре Грозного тонну тротила, то не был бы достигнут тот эффект, тот ужас, что Аллах бросил в их сердца через смерть нашего 43-х летнего брата, который настолько возлюбил сады Рая, что продал Господу миров последнее, что у него осталось после имущества – свою бессмертную душу…

«Ильяс, вернись домой!» – восклицание матери муджахида на встрече с «мэром» Грозного…

Мы долго шутили над Абу Дуджаной из-за того, что когда слушали по радио про встречу «мэра» Грозного с родителями муджахидов и угрозами в их адрес, одна женщина произнесла эту фразу, и Абу Дуджана узнал по голосу свою маму…

Он сделал это, он ушел Домой, о, Аллах, даруй ему сады Рая как вечную обитель, его настоящий Дом, куда он стремился все свое время на джихаде…

Человек, которого почти никто не замечал, человек, на котором не было ни одной новой одежды, он никогда не говорил «Я», он делал всю работу по базе, он готовил и убирал, он носил продукты и я не помню, чтобы он отдыхал днем хотя бы час… Все это и многое один человек, один Абу Дуджана…

Я увидел своими глазами человека, который полностью подходил под описание муджахида в хадисе от Бухари и Муслима:

«Покрытый пылью, взъерошенный, на нем только две старые одежды, куда его назначают, туда он и идет, если он что-то просит, то не получает, если заступничает за кого-то, то его не слушают». Это Абу Дуджана, наш брат из Ведено, живший в Грозном, и оттуда пришедший на джихад.

Я не видел человека, подобного ему из братьев – его забота об остальных не знала границ. Я помню, всегда во время наших походов на операции, когда ты теряешь все силы и сидишь на земле, и не получается встать, ты думаешь только об одном – кто разожжет костер?

И только ты поворачивал голову, как видел что Абу Дуджана, который был больнее всех и нес больше всех, уже разжигал огонь и даже начинал готовить. Он никогда не говорил громко, никогда не говорил про кого-то за его спиной, это был человек, который мысленно жил в садах Рая, и думал только об одном – когда будет случай войти туда своим телом и душой.

Имея свой дом и «мерседес», Абу Дуджана променял все это на старый автомат с шатавшимся прикладом и резиновые сапоги, в которых он и стал шахидом.

У него не было нескольких пальцев на ногах, и раны не заживали после того, как суровой зимой 2007-2008 он отморозил ноги, и продолжали кровоточить даже на день смерти.

Худой и больной, он продолжал ухаживать за братьями и сам делал всю работу по кухне – мы только приходили и кушали, а готовил только он, и не любил когда ему помогали, он все хотел сделать сам, опять эгоизм муджахида в достижении награды от Аллаха, только я и больше никто.

Он все время мечтал о том, чтобы принять участие в операции по истишхаду, но все никак не получалось, но Аллах даровал ему мученическую смерть там, где никто не ожидал, чтобы подтвердить хадис: «Тот, кто просил у Аллаха шахаду с искренностью, Он дарует ему место среди шахидов, даже если он умер на своей постели».

Но Абу Дуджана стал шахидом не на постели, а в бою, когда его прошило насквозь несколько очередей из автоматов.

Как сегодня я помню тот день, когда Абу Дуджана вернулся из деревни незадолго до своей смерти. Он нес на себе в рюкзаке около 70 килограммов груза, и лямки трещали под такой тяжестью, особенно потому, что дорога, которую он проделал, лежала по горам и была длиною больше чем 2 часа.

Я подошел к нему в недоумении, и спросил его, зачем надо бы нести такой огромный груз, ведь можно было бы меняться с кем-то из братьев, по очереди нести все это? – и он ответил мне: «Ты же знаешь, что награда у Аллаха будет исходя из того груза, что ты нес». И я ничего не смог ответить ему, так как он был полностью прав.

Я предчувствовал то, что Аллах дарует ему смерть на этом пути – за несколько дней до этого он еще сильнее изменился. Затем у нас был бой на базе, куда подошел отряд кафирской разведки, и целый час кафиры истошно орали: «Нас подставили! По нам идет подлый огонь слева!».

Там кафиры потеряли 4-5 человек ранеными и убитыми, и мечтали только об одном – выжить и уйти. У нас была очень хорошая позиция на сопке, а кафиры просто бегали внизу и пытались вытащить своих раненых из-под огня. А посему я их не виню в испуге – они молодцы, что просто не разбежались, оставив раненых и убитых, очевидно, командир попался волевой и смог организовать отход.

У нас из 6 человек не было никаких потерь и ранений, кроме пожалуй того, что мне зацепило осколком край уха – но я прошу кафиров не переживать, все хорошо зажило.

После этого мы отошли и я встретил Абу Дуджану, который был расстроен тем, что ему не дали возможности принять участия в бою, а дали приказ вытаскивать из базы все имущество и продукты.

За час до того, как он был убит, я сказал, чтобы он не переживал, ведь если Аллах предписал шахаду, то от нее никуда не уйти. Так и произошло – он вышел на разведку и получил в грудь почти полную автоматную обойму и остался лежать там, в лесу, на постели из листьев, в холодный день 23 ноября 2008 года.

Первое знамение Аллах явил нам именно в день его шахады – двое братьев шли по лесу, и Абу Дуджана шел вторым. Когда кафиры открыли по ним огонь, ни одна пуля не задела того, кто шел впереди, и он успел обернуться и увидеть, как пули разрывают одежды на теле Абу Дуджаны.

После этого наш брат принял бой и не отходил пока не убедился в том, что Абу Дуджана скончался.

Я считаю, что Аллах даровал ему встречу с гуриями Рая, которые спустились к нему, не успев высохнуть его кровь, а что касается тела, то Аллах предписал иное…

Мы смогли вернуться на место его гибели только через неделю. Кафиры не забрали его вопреки своим правилам, лишь взяли у него автомат и обоймы, и накрыли лицо курткой.

Я рад тому, что среди этого отребья, с которым приходится воевать, еще остались люди чести, пусть и своей, но они не стали издеваться над трупом, подобно муртадам, а даже накрыли его.

Тот кафир, который сделал это, достойный человек, и я призываю его одуматься и принять религию Истины.

Через неделю Абу Дуджана оставался лежать таким же нетленным, как и был на момент смерти, и все, кто участвовал в этом, видели это чудо Аллаха – мы положили его в могилу, и из его ран потекла свежая кровь.

В тот день, когда он стал шахидом, он приснился мне во сне, и, подойдя ко мне, положил руки на плечи и произнес: «Почему ты переживаешь? Разве ты не знаешь, что я стал шахидом?».

Только после этого у меня высохли слезы, хотя с его смертью я ощутил потерю большую, чем, если бы потерял сына.

Я помню, как после его смерти стоял посреди зимнего леса, и вся эта мирская жизнь казалась настолько ничтожной по сравнению с этим человеком, и зависть и сожаление о том, что я не лежу рядом с ним в могиле переполняли меня…

О, Аллах, прими джихад нашего брата Абу Дуджаны и даруй ему прощение грехов и награди Садами Рая!

«Я вылечился только здесь, а тот год, когда я провел за границей на лечении, болел еще хуже».

Старик, который разменял уже шестой десяток лет, вечный «завсклад» продовольствия и припасов муджахидов, человек, который работал не просто как все молодые, а намного больше. Шейх Мухаммад из Ведено, с которым мы ходили ставить мины на кафиров, с ним поднимали продовольствие, ходили в непроглядный мрак ночи.

Из-за своего возраста он страдал от болезней, но никогда не говорил никому, и мало кто подозревал, насколько тяжело даются этому старику его дела и работа, которую он проводил.

Он наравне со всеми поднимал тяжести и даже больше остальных занимался именно продовольствием, знал, где и что у него спрятано, кому и когда что выдать.

Однажды мы с ним возвращались с трудного похода, и, оставшись одни позади, он мне сознался в своих трудностях и болезнях.

«Знаешь, когда я поехал на лечение заграницу, там болел еще хуже, весь год только и лечился. Но когда принял решение вернуться обратно на джихад, Аллах облегчил все болезни» – рассказывал мне шейх Мухаммад.

И в очередной раз, подняв свой автомат с земли, этот старик продолжил свой путь к шахаде, и шаг его был как всегда твердым, ничто не могло повлиять на него.

Этот уникальный старик мог разделать корову на куски мяса и костей часа за два, причем в одиночку, знал многие тропы и места, и, несмотря на свой возраст и опыт, никогда не был амиром, а наоборот, всегда только подчинялся приказам тех, кто годились ему в сыновья.

Этот старик никогда не довольствовался продовольствием, он всегда стремился к нападениям на кафиров, устройство засад, и сам делал фугасы из подручных средств. Именно на его минах кафиры несли существенные потери личного состава, его гвозди и шурупы из самодельных мин застревали в костях и мозгах воинства Иблиса.

Сильнейший охотник, который мог кормить косулями целый джамаат, и человек, настолько любивший Коран, что, несмотря на возраст, заучивал джузы долгими зимами в блиндаже.

Возраст давал знать о себе, и Аллах предписал забрать его душу, избавив от тягот испытаний на земле. Он прошел джихад с доблестью, никогда не сдавая позиции, и не намереваясь жить вечно.

Аллах защитил его от оружия кафиров, и его тело смогли похоронить наши братья – он стал шахидом при установке мины.

И если Посланник Аллаха пообещал Амиру ибн Аль-Аква, который стал шахидом от своего же оружия, награду двух шахидов, я прошу Того, кто приказал нам выйти на этот путь даровать ему такую же награду…

Муджахид, мечтавший о мешке…

Лето 2008 года в Урус-Мартановском районе вилаята Нохчийчо было особенно трудным для многих братьев – пришло на джихад большое количество новичков, и снаряжения не хватало для всех.

Можно сказать, что его почти и не было, равно как и продовольствия, за которым наши братья ходили в села как на штурм, так как в большинстве мест были засады, организованные муртадами и кафирами.

Из всего джамаата особо выделялся один из братьев, Хузейфа, у которого почти не было никакого снаряжения, кроме оружия, а на спине вместо рюкзака был приделан мешок. И именно этот мешок показывал то, насколько человек отрешился от всей мирской жизни и ее красот…

«Мы мечтали о новых рюкзаках, а он мечтал только о том, чтобы заполучить мешок побольше размером» – рассказывал мне один из муджахидов, кто застал тот тяжелый период.

«Однажды, когда нам удалось достать два мешка муки, мы несли и шутили над Хузейфой, что принесли ему новый рюкзак» – так повествовали о том брате, которого не заботило ничего, кроме шахады.

И Аллах ответил на его просьбу – кафиры смогли обложить муджахидов в лесу и требовали сдаться, но получили в ответ только шквальный огонь и потеряли в последующем бою нескольких человек.

Муджахиды смогли отступить, но тот, кто мечтал о новом мешке, расстался с ненавистной мирской жизнью и ушел из нее, получив многочисленные раны…

Так время для написания этого труда было ограничено, я прошу извинить за то, что не успел сегодня описать тех братьев, которых я затрону, иншаАлла, в следующий раз, если Аллах даст мне такую возможность…

Я прошу всех, кто прочитает эту статью и извлечет из нее пользу, сделать за меня дуа, ибо я больше других нуждаюсь в прощении грехов…

И в конце нашего призыва – хвала Аллаху, Господу миров!

Часть 2

Хвала Аллаху, Господу миров, ради Которого мы убиваем и умираем, ради Которого мы живем, и только Ему поклоняемся. Мир и благословение Посланнику Аллаха, его семье и всем сподвижникам, распространившим религию Аллаха на земле словом и мечом.

Прошло немало времени с того дня, когда я передал рукопись своей первой статьи с просьбой опубликовать в интернете для всех братьев и сестер.

И сейчас, после того, как получил переданные мне из интернета отзывы, я понял, что усилия были потрачены не зря. Я был рад ознакомиться с комментариями к первой и второй статье, и это еще больше убедило меня в том, что надо закончить начатую тему про павших героев джихада, про наших шахидов.

Кто-то верно заметил, что на одной размещенной фотографии (ко второй статье) снимок сделан так, что это я фотографирую себя. Поэтому буду искренним до конца – на ней я хотел сфотографировать не столько самого себя, а вместе с нашим братом Абдуллой Аззамом (позывной «Профессор»), но так как тот был занят своими научными трудами, пришлось фотографировать без посторонней помощи, да и больше никого не было.

Но позже эта фотография оказалась в числе отправленных, хотя я не хотел этого. А посему лучше обратить внимание не на меня, а на нашего брата Абдуллу Аззама, древнего муджахида и сильнейшего инструктора по всем видам оружия и взрывчатых веществ.

Когда-то он был главным радистом у Хамзата Гелаева, и в 2002 году под Галашками муджахиды по воле Аллаха, а потом по указаниям «Профессора», который смог точно определить месторасположение кафиров по их радио-переговорам смогли полностью уничтожить отряд разведки ГРУ.

Я рад тому, что многие братья получили из этих статей пользу для своей религии и понимания реальной обстановки на джихаде, потому как напоминание помогает верующим. Поэтому я обращаюсь ко всем нашим братьям и сестрам не забывать про дуа за меня, так как я нуждаюсь в этом больше других – и желательно совершить его как можно быстрее, ведь про дуа мы часто забываем.

Я прекрасно знаю, что сегодня тысячи и тысячи человек ненавидят меня, и не удивляюсь тому, что эту ненависть ко мне разделяют некоторые мусульмане. Кто-то изменил свое мнение обо мне с хорошего на плохое, кто-то наоборот.

Я знаю про некоторые нападки на меня со стороны многих мусульман, зачастую безосновательных. Но на все это я скажу только то, что сказал имам Ахмад: «Я прощаю всем, кроме бидатчиков (нововведенцам)».

Почему кроме бидатчиков? Потому, что эти люди в оскорблении меня ставят цель опорочить джихад и муджахидов, унизить религию Аллаха. Но все, кто когда-то говорил или говорит про меня и оскорбляет только из-за личностных отношений и претензий, Аллах засвидетельствует то, что я им прощаю все сказанное – ведь Он сказал: «…А если простите, то это ближе к богобоязненности».

Но только не тех, кто ставит своей целью унизить джихад и остановить его, не тех, кто следует за своими страстями, не тех, кому шайтаны из людей и джиннов внушают украшенные слова, и они искажают красивыми речами шариат.

Когда я пришел на джихад и вкусил его сладость, тогда, год назад, я понял, что большую пользу я смогу принести для религии Аллаха только в том, если запишу обращение к мусульманам уже с джихада.

Я знал, что я теряю после выхода в свет того видео с Абу Усманом, и какие толпы врагов раскроют рты после опубликования этого обращения. Кто-то ткнет пальцем и скажет, что этот поступок был совершен для славы, для известности. Но я скажу на это обвинение то, что известности мне и так хватало до этого, и не было столько врагов, сколько их возникло после выхода на джихад.

Да и вряд ли кто-то из-за славы и известности, кто в здравом уме, захочет терять семью и все имущество ради съемки в лесу пусть даже с амиром Кавказа.

После этого опровержения можно услышать обвинение, что этот выход на джихад был из-за власти – и это еще более глупо, чем предыдущее. Клянусь Аллахом, я не имею никакой должности в Имарате Кавказ, и у меня в подчинении нет ни одного муджахида, на кого можно было бы свалить свой рюкзак или лишние 10-15 килограммов груза.

Я не являюсь ни советником Докки Умарова, ни амиром группы, а только рядовым муджахидом, чему неслыханно рад.

«Деньги! Он вышел из-за денег!» – крикнут «доброжелатели». Что же, придется честно признаться, сколько и чего я получил от Абу Усмана за свое видео в долларах и евро…

Ровным счетом ничего, точнее ничего в денежном эквиваленте, ни одной бумажки, ни одного дензнака любого государства, никаких векселей, акций, ценных бумаг и всего, что связано с денежными ценностями этой проклятой мирской жизни.

«Но может что-то другое?» – ехидно скажут критики – и тут мне останется только указать, что единственное, что я получил от Абу Усмана, это оружие и снаряжение для джихада.

Даже перечислю, что именно: 1. Коврик (2 штуки за год, один пришел в негодность). 2. Рюкзак. 3. Спальник (правда, потом пришлось его много раз менять). 4. Ботинки (1 пару, позднее поменял на сапоги резиновые, но они имеют тенденцию быстро рваться). 5 Сапоги резиновые (2 пары за год, чеченский gore-tex, как их называл Хаттаб из-за полной водонепроницаемости). 6. Маскхалат (2 комплекта за год, быстро изнашиваются). 7. Палатка (одна на двоих). 8.Винтовка СВД (позже по настойчивой просьбе одного брата поменялся с ним на спецавтомат). 9. Разгрузка СМЕРШ. 10. Пистолет ТТ 1951 года выпуска.

Вот вроде и все, что мне когда-то удалось получить от Докки Умарова, и большая часть этого не за видео, а потому, что этим экипируются все муджахиды по мере поступления амуниции и снаряжения.

Ах да, еще однажды мне перепало от Абу Усмана две упаковки шоколада, за что я до сих пор ему очень признателен.

Вынужден разочаровать некоторых, но это все, что я помню, и клянусь Аллахом, кроме Которого нет никакого божества, я не получил от него никаких денег или недвижимости.

Я еще могу представить, что первые два обвинения исходят от мусульман, не знающих меня, и придерживающихся негативных взглядов, но последнее обвинение, по моему глубочайшему убеждению, не может идти от мусульманина. Ибо тот, кто может себе представить то, что муджахиды покупают кого-то за деньги, не может думать хорошее про джихад и муджахидов.

Еще более нелепо звучат обвинения в мой адрес, что я работаю на ФСБ – и тот, кто обвиняет меня в том, что я лицемер, я могу гарантировать то, что не прощу этим людям, и непременно возьму с них в Судный день.

Это то, что я могу сказать на обвинения в мой адрес, а после этого пусть говорят что хотят, я свое сказал, и вряд ли вернусь к этой теме в будущем, так как наш разговор пойдет о тех, кто были лучше нас с вами, о тех, кто будучи живым, не позволил бы мне написать о них.

Но сейчас их не стало в этой дунья, мы потеряли любимейших братьев, которые заслуживают дуа от каждого из вас, тех, кто прочтет про них. Я же не хотел бы, чтобы их имена забылись до Судного Дня, так как в их жизни и смерти пример для тех, кто еще жив…

Кто-то обязательно уже задался вопросом или непременно задастся им – а почему ты не пишешь про амиров муджахидов, а только про простых братьев? Что же, я отвечу – я стараюсь писать именно про тех, кто не имел власти, но сделал здесь исключение для двоих братьев (Абдуль-Куддус и Абу Валид).

Но те люди, про кого я написал и пишу, не просто не были амирами, они никогда не назначались на руководящие посты, однако они стоили многих амиров, которые были и которые будут.

Те простые муджахиды, о которых я пишу, соответствовали хадисам Посланника Аллаха почти во всем. Они пожертвовали всем, и прошли через проклятую мирскую жизнь и для них все закончилось.

Они упорно шли к встрече с их Творцом, делая для этого все возможное, и их труд на пути Аллаха мне не забыть, а Аллах наградит их сообразно искренности в их поступках.

Амиров знали очень многие, и про них писали и будут писать, иншаАлла. Но есть те братья, которых мало кто знал, и они не хотели славы и власти в мирской жизни, а хотели высокого положения перед Аллахом.

С уходом тех братьев, про кого я пишу, все, кто знал их, что-то потеряли в своем сердце, ибо любили их только ради Аллаха. Они заботились об остальных братьях так, как не смогли бы заботиться о своих родных братьях.

Когда ушли первые шахиды, кого я хорошо знал, и с кем пробыл немало времени, я задумался. Ведь пройдет время, и про них не будут помнить, те, кто их знал, могут уйти вслед за ними. И поэтому я решил оставить о них труд как напоминание для остальных, ведь именно так когда-то поступил Ибн Мубарак…

Когда-то кафиры стали называть партизанскую войну «герилья». Именно этим словом обозначали испанцы свою борьбу против войск Наполеона, и партизан назывался соответственно «герильеро».

После этого кафирами было немало внесено в тактику ведения партизанской войны равно как в тактику борьбы с нею. Их тактика борьбы очень эффективна, и очень часто приносит свои долгожданные плоды, но только не в случае борьбы с Исламом.

Остановить джихад только во власти Аллаха, а их тщетные попытки могут увенчаться успехом только там, где этому предписал Всевышний.

В Исламе партизанская война – это лишь один из видов вооруженного джихада, который впервые осуществили Абу Басыр и Абу Джандаль на территории Аль-Ис, добившись победы над язычниками Мекки, несмотря на свою малочисленность.

Вы спросите, почему стратегия кафиров в борьбе против джихада в виде партизанской борьбы не дает желаемых ими результатов? Все очень просто.

Кафиры на протяжении десятилетий одним из упоров в подавлении джихада сделали концентрацию внимания на личностях партизан. Ими были разработаны психологические типы воюющих, которые они классифицировали как «романтики», «крестьяне» и «фанатики».

Романтики – по определению кафиров, самая безобидная категория воюющих. Они приходят на войну только в порыве чувств, и так же легко убегают обратно, увидев сложности, которых явно не было в романтических книжках.

На джихаде это мизерная часть молодых муджахидов, да и то большинство романтиков перевоспитывается, заново осознавая ценности религии.

Романтики действительно не могут задержаться там, где Ангел смерти забирает души людей у них на глазах.

Как сказал один наш брат: «Иман, поднятый песнями Муцураева, легко уничтожает один САУ-снаряд».

Вторая категория – это крестьяне, люди, для которых в войне нет ничего идеологического, для них это просто способ выживания, когда их объявили вне закона. Они способны хорошо воевать, но это от безысходности, оттого, что это просто их работа.

По мнению кафиров, это самая подходящая для вербовки часть партизан, которые способны на предательство в обмен на то, чтобы им дали возможность вернуться к мирной жизни.

Хвала Аллаху, среди муджахидов сегодня не вижу таких людей, так как эта категория успела воспользоваться амнистией, любезно предложенной им мистером Л. Кад(ф)ыровым.

В какой-то мере я даже благодарен ему за это, так как посредством этой амнистии сбежали последние националисты, которые не могли перебраться в Европу.

Теперь остались только те, кто готовы терпеть сложности только ради Аллаха, а не ради народа и свободы с независимостью.

Самый сложный тип, самый неизученный, тип, который, по мнению кафиров, не поддается ничему, тем более вербовке – это «фанатики». По мнению их стратегии этих людей необходимо уничтожать сразу, даже не пытаясь идти на переговоры или уступки.

Кафиры описывают их просто – это люди, готовые идти на смерть только из-за идеи. Их не запугать, их не переубедить, на них не влияет наличие или уничтожение их материальной собственности. Они готовы не просто умереть ради своей идеи, они готовы даже жить ради нее и терпеть сложности и нечеловеческие трудности.

После выявления этих личностей кафиры стараются предпринять все усилия по их ликвидации, чтобы ослабить остальных «крестьян и фанатиков».

Вот именно здесь стратегия кафиров в борьбе против религии Аллаха дает сбой, буксуя на месте от безысходности. Да, ты можешь расколоть любую группу, уничтожив ее центр, фанатиков движения, затем создать невыносимые условия для борьбы, чтобы остальные сдались. Но только не здесь, только не с муджахидами – здесь каждый «фанатик», каждый готов отдать все, что у него есть, и умереть на пути Аллаха, даже не думая о сдаче.

Когда группа не состоит из «крестьян» и «романтиков», а целиком из «фанатиков», ее невозможно расколоть или запугать. Есть только один выход, это физическое устранение каждого её члена, ликвидация каждого. Но это очень сложная задача, которая не под силу многим военачальникам.

Это и есть незыблемая основа джихада – человеческий ресурс, который озвучили экономисты. Кафир может перекрыть каналы поставки оружия и продовольствия, но это не вынудит муджахидов сдаться, это только временная мера, которая, несмотря на потраченные усилия, не стоит ничтожного результата.

Наконец-то Кад(ф)ыров это осознал, теперь он понял, что подавление джихада невозможно путем информационной войны, бессмысленной амнистии и террора родственников муджахидов.

После истишхада нашего брата Харуна он убежден, что для подавления джихада есть только один метод, это простое убийство всех муджахидов.

Правда, возникает одно «но» – ведь до сих пор это не удалось, так неужели сейчас они способны что-то изменить? Все по воле Аллаха, и сегодня мы видим, как создаются джамааты даже в тех районах, где их не было после 2001 года, что почти во всех ущельях созданы базы муджахидов.

«О тот, Кто изменяет положение сердец! Укрепи мое сердце в Твоей религии!» – именно это дуа было основным, которое Посланник Аллаха произносил больше остальных.

И даже не надо пояснять мусульманам, что Аллах меняет положение сердца от куфра к иману и наоборот, и лично я видел немало примеров этому. Но особенно сильно ты это чувствуешь только на самом себе.

За год до джихада мне стали сниться сны, от которых просыпался в ужасе и холодном поту – мне снилось, что мой дом окружен кольцом техники и кафирских спецподразделений, и вот-вот должен начаться штурм.

Я выдергиваю кольцо из гранаты и держу на прицеле входную дверь – и отчаянно пытаюсь проснуться. Когда это получается, долго не мог заснуть после этого, хотя понимал, что это только сон, что вокруг спокойная мирная жизнь, и никто не кричит в рупор под окнами «Бросай оружие и выходи!». Но это лишь сон, я дома и все спокойно…

Недавно меня вновь мучили кошмары, после которых сон долго не идет. Мне снилось, что я в кругу семьи, и все мирно и спокойно, нет леса, нет ни палатки, ни клеенки от дождя, ни блиндажей. И понимая абсурдность происходящего, начинаешь понимать, что все это сон, ты убежден, что ты на джихаде. Но все же…

И когда после отчаянных попыток проснуться из этого кошмара, ты открываешь глаза, и видишь вместо потолка квартиры полог палатки и рядом автомат, успокаиваешься – это был только сон, я по-прежнему на пути Аллаха…

Тот, кто не проиграл в борьбе даже Харуну

Албаков Висхан, более известный среди нас как Абу Кудама. Я узнал о его шахаде тогда, когда работал над этой статьей, и потому решил отвести для него первое место.

Когда-то мы с ним вместе были на хадже, после чего он отправился на джихад, но смог опередить меня только на месяц – и когда встретились в лесу, были удивлены друг другу. Когда он пришел на джихад, ему было только 19 лет, но он прекрасно понимал, на что он идет, и какие трудности будут впереди.

Он был хорошим следопытом, и мог вести за собой группу уже через месяц после того, как стал муджахидом. Сильнейший сапер, который находил кафирские тропы и минировал их так профессионально, что не оставлял кафирам даже секунды на удивление после того, как у них под ногами разрывались гранаты и минометные снаряды.

У него был добрый и мягкий характер, часто улыбался и никогда ни с кем не ссорился и не говорил того, что могло бы не понравиться его братьям.

Когда мы были вместе, он постоянно расспрашивал меня, всегда горел желанием получать знания, но еще сильнее у него была жажда смерти, смерти на пути Аллаха, которую он часто представлял и делился со мною своими мыслями.

Мы зимовали с ним бок о бок в одном блиндаже целую зиму, в течение которой он один взвалил на себя обязанности «вечного» дежурного по кухне, опять готовя на всех и убирая посуду. Как раз тогда стал шахидом Абу Дуджана, и он сменил его на этом нелегком посту заботы о братьях.

Он был известным спортсменом, много тренировался, до джихада занимался борьбой, а глядя на то, что он вытворял на турнике, я начинал сомневаться в том, что кто-то сможет повторить за ним все его трюки.

У нас была мечеть на базе, обтянутая клеенкой, и там когда-то давно Харун и Абу Кудама решили побороться, а я стоял и издалека наблюдал за происходящим внутри мечети.

Я знал физические способности Абу Кудамы, но все же не мог поверить в то, что он смог выстоять против приемов самого Харуна, заслуженного мастера спорта по борьбе, мышцы которого всегда выпирали буграми у него на теле.

Но факт остался фактом – даже Харун был бессилен свалить его в первых приемах. Позднее Харун скажет мне: «Да, балл он бы взял, так как те усилия, что я приложил для того, чтобы победить его, не оправдались».

Он мог проделывать огромные расстояния и поднимать большие грузы, и поэтому он решил взять себе пулемет, вес которого вместе с двумя запасными лентами составляет около 20 килограммов.

Но в тот день, когда он уходил в лес, чтобы получить шахаду, у него был РПК, и с ним он перешел тонкую грань между жизнью ближней и жизнью Вечной.

Мы расстались с ним под сенью деревьев вечернего леса, и когда он уходил, как всегда, улыбнувшись, я понял, что с ним что-то не то. Все, кого я знал, менялись перед смертью, как будто бы отрекаясь от этой жизни полностью, подобно Али Ибн Аби Талибу, который говорил: «О, дунья, опьяняй другого, но только не меня – я дал тебе развод три раза».

Только позднее я понял, что даже улыбка у него стала иной, как будто бы он улыбался не нам, а столь далекому и столь близкому Раю и его гуриям. В нашу последнюю встречу, он больше чем обычно расспрашивал у меня о теме истишхада, и искреннее желание умереть и встретиться с Аллахом сквозило в каждом его слове.

Теперь он ушел, и год, что мы были вместе, остался в моей памяти, и никто, кроме Аллаха, не сотрет его оттуда.

Он прикрывал отход своих братьев и вел прицельный огонь из пулемета до последней капли крови, и я не смогу ощутить, насколько была сильна его жажда смерти в тот момент, но могу понять его стремление. Ведь Абдулла ибн Мубарак привел в своей книге «Аль-Джихад» хадис от Посланника Аллаха, который сказал про одного из лучших шахидов: «…и когда он встречается с врагами, то не поворачивается ни вправо, ни влево, а уложив меч на свое плечо, идет на врагов, говоря: «О, Аллах, сегодня я искуплю то, что совершил в прошлые дни».

Наш молодой и искренний брат, которого все любили, ушел туда, где уже нет нужды в рюкзаках и сапогах, где нет холода и голода, туда, куда он шёл весь свой нелегкий год на джихаде.

Он до конца не расставался со своим оружием, возможно еще и потому, что помнил хадис имама Тирмизи от Посланника Аллаха, который сказал: «Мечи – это ключи от врат Рая».

О, Аллах, если Ты примешь мое свидетельство, прими его за Абу Кудаму, которого мы считаем нашим любимым братом, и не можем сказать о нем ничего, кроме благого…

Гроза муртадов и ужас кафиров, меч джихада Абу Валид

В его селе Ассиновская Джанаралиева Ваху обычно не замечали, так как он был очень хладнокровным человеком, неторопливым в движениях и разговорах. Даже в кругу сверстников он оставался тем человеком, который не выделяется из остального общества – и зачастую на него особо не обращали внимания, так как многим были чужды его спокойность и уравновешенность.

Когда же он осознал необходимость ведения джихада, то сразу вышел на этот путь без колебаний, заключив договор с Аллахом. Будучи еще совсем молодым, он поднялся на одну из баз муджахидов в лесу, и там получил свое оружие. Но спустя какое-то время, когда муджахиды отправились на операцию, его никто не стал брать, возможно, из-за того, что он был новичком, и ни разу не участвовал в бою. И как выяснилось позднее, они сильно ошиблись в этом человеке…

Когда на базе осталось только несколько человек, внезапно на базу вышел отряд разведки ГРУ, и начался бой. Когда все это началось, Абу Валид не обратил внимания на то, что силы неравны, и все, кроме него, отошли от базы – но именно в таких местах проявляется исламский героизм и Аллах укрепляет Своих рабов на подвиги.

В этот момент уже не стало казавшейся апатии Абу Валида – он схватил гранатомет, и, не обращая внимания на то, что остался один, стал пускать в кафиров снаряд за снарядом. Когда боезапас к гранатомету иссяк, он перешел на пулемет, и также в одиночку поливал свинцом элитный отряд ГРУ, пока те в ужасе не отступили, поняв, что ничего не могут поделать с этим человеком.

После этого случая он стал человеком, заполучить которого в свои ряды хотел каждый джамаат. Но его волновало только уничтожение кафиров и муртадов, для которого он прилагал все свои силы. Он оставался таким же спокойным, как и раньше, но когда в поле зрения оказывались кафиры, его было не узнать – настолько он преображался в минуты боя, казалось, что энергия кипит внутри него и выплескивается.

Когда я спрашивал тех муджахидов, которые были с ним под Галашками в 2007 году, когда Абу Валид подбил два БТРа о том, что они видели – они отвечали, что видели, как снаряды гранатомета дождем сыпались на кафиров.

Затем я спросил самого Абу Валида об этом, и он ответил, улыбнувшись: «Клянусь Аллахом, мне показалось, что снаряды мне кто-то заряжал в гранатомет, а я просто нажимал на курок».

Мы с ним впервые встретились весной 2008 года, когда он, собрав группу муджахидов, переходил в район Галашек, чтобы там начать операции. Тогда я удивился его редкому спокойствию и хладнокровию, на первый взгляд мне показалась в нем даже вялость. Но это только казалось – потому, что когда начинался поход или бой, он становился другим человеком.

В 2005 году Абу Валид получил тяжелое ранение, когда в него попал снаряд гранатомета, и, раздробив бедро и таз, ушел в сторону. Его ранение было настолько тяжело, что его сразу отправили на лечение за границу, и никто не думал, что после такого ранения и инвалидности он сможет вернуться в строй.

Но желание сражаться на пути Аллаха привело его обратно – он уже не мог так хорошо ходить как раньше, но по-прежнему оставался в строю и сам носил свои вещи.

Он был одним из немногих муджахидов, кто мог спокойно зайти в магазин посреди белого дня и, увидев там муртада, застрелить его у всех на глазах. Именно он мог спокойно сидеть возле села, чуть ли не в огородах местных жителей, и никогда не волновался, даже когда кафирская разведка ходила рядом с ним.

Перед тем как уйти, он хотел, чтобы я пошел с ним, но Абу Усман не разрешил мне, очевидно, хорошо зная характер Абу Валида и его операций, в которых иногда отход вообще не входил в планы. Таковы были все его операции – начиная от захвата села Мужичи, где они истребили муртадов и стукачей, и заканчивая разгромом колонны русских кафиров на дороге Галашки-Мужичи осенью 2008 года.

Именно в этой операции Аллах показал Свою силу и мощь муджахидам, истребив кафиров при помощи только одного гранатомета, из которого выпустили только 3 снаряда и пулемета.

«Кафиры едут!» – прокричал Хузейфа, который следил за дорогой. «Сколько их?» – спросил Абу Валид, и получил ответ: «Очень много».

Кафиры имели около сотни единиц техники, и в составе такой «непобедимой армады» решили, что им никто не страшен. Тогда стали решать, будут атаковать или нет – и в этот момент, когда первые единицы бронетехники уже вплотную подъехали к месту засады, пулеметчик крикнул, можно ли стрелять? – и когда ему ответили, что не надо, тот понял так, как захотел Аллах, и ему послышалось: «Стреляй».

В эту секунду на самодовольных кафиров обрушился свинцовый дождь – и остальные, поняв, что бой начат, открыли огонь по передней части колонны.

Результат боя знает весь мир, а эта история такова, ибо я ее записал со слов тех, кто принимал в ней непосредственное участие.

Он стал шахидом в начале января 2009 года, когда возле села Алкун кафиры блокировали их на блиндажах – и, зная Абу Валида, я нисколько не удивился тому, что узнал о том, что он располагал информацией о готовящейся по ним операции кафиров. Но как всегда отмахнулся – придут, дадим бой.

Но этот бой стал для него последним, и открыл врата шахады, к которой он долго шел.

Мы знаем, что Посланник Аллаха сообщил нам о том, что никогда Аллах не объединит в Аду убитого кафира и его убийцу – а число убитых Абу Валидом кафиров и муртадов настолько велико, что он по праву имеет право рассчитывать на награду этого хадиса…

«Сегодня на окраине села Саади-котар из автоматического оружия была обстреляна группа солдат, проводивших разведку…» – СМИ.

В тот летний день 2008 года возле Саади-котара действительно была обстреляна группа кафиров, и один из них был убит. Но вот только в одном руководство оккупантов соврало – по ним стреляли не из автоматического оружия, а из переделки пистолета Макарова.

Билемханов Адам, более известный среди муджихадов как Абдуль-Халим. Это именно он тогда открыл огонь по кафирам из разведки ГРУ из переделки ПМ, так как другого оружия у него просто не было.

Стрелять пришлось с нескольких метров в кустах, и настолько быстро, что кафиры подумали, что по ним выпустили короткую очередь из автомата, и быстро отступили, позднее начав обстрел.

Эта стрельба из «автоматического» ПМ прочно вошла в истории муджахидов.

Абдуль-Халим не был обычным человеком в понимании жителей вилайята Нохчийчоь – он был односельчанином Кафырова, выходцем из Хоси-юрта, чей паспорт автоматически означал неприкосновенность среди всех кафирских структур.

Позднее, когда примкнул к муджахидам, он пользовался этим настолько дерзко, что десятками килограммов закупал в Грозном амуницию и припасы для муджахидов, тыкая в лицо ФСБ своим паспортом с надписью «с. Центарой» в графе «место рождения».

Все проверки сходили ему с рук, стоило только намекнуть на то, что Кафыров его дальний родственник, и ему сильно не понравится такое обращение с его родней.

Кроме всего этого, он около полугода работал на Кафырова в его резиденции в Гудермесе, ухаживая за зоопарком.

«Помню, как однажды Люлю притащил в зоопарк какого-то министра и приказывал засунуть палец в клетку с медведями» – вспоминал Абдуль-Халим, – «Этот министр встал на колени перед Кафыровым и умолял его не заставлять это делать – но Кафыров только хохотал и говорил ему: «Да ладно, ты станешь у меня первым министром с девятью пальцами».

Его тесное общение с муртадами и стало одной из важнейших причин, из-за которых он начал свой путь к джихаду.

Будучи вхож во все круги близких Кафырова, он видел своими глазами, что представляет собой тот «ислам», который они исповедуют. Он вообще ни разу не видел того, чтобы Кафыров совершал молитву, во всяком случае, в своей резиденции в Гудермесе.

Оттуда и началось его желание бороться против кафиров и муртадов, еще тогда он мечтал убить своего «работодателя», но Аллах предписал пока иное, ибо Он сказал: «Поистине, Мы прибавляем им (имущества и жизни) для того, чтобы они увеличили свои грехи».

У него было все, возможность получить высокие должности в муртадских структурах, иметь богатство и почести из-за своих родственных отношений – но он выбрал единственно верный путь.

Абдуль-Халим оставил все, что имел и вышел на джихад, глубокой осенью, идя без оружия с нарисованной картой базы муджахидов в лесу. К тому времени Кафыров уже бросил все силы на то, чтобы найти его любой ценой – через родственников, которые обещали полное прощение «грехов» от Люлю и возможность выехать за границу. Но Аллах укрепил его сердце настолько, что он дал развод этой мирской жизни, оставив ее вплоть до своей шахады.

Вдобавок ко всему он в издевательство отправил по телефону Кафырову свою фотографию из леса, где стоял вместе с амирами Тарханом и Абдуль-Маликом.

Клянусь Аллахом, я не знал никого, кто бы так стремился умереть на пути Аллаха, как этот брат.

Мы познакомились с ним летом прошлого года, когда он был в джамаате Абдуль-Малика, амира Урус-Мартановского района. Он был одним из активнейших участников всех операций, всегда бросался вглубь боя. Но в жизни был очень добрым и скромным человеком, который любил всех братьев больше чем своих родных.

Я не видел его никогда в гневе, никогда не слышал, чтобы он с кем-то поспорил, или сказал что-то обидное. Его невозможно было довести до злости, он лишь улыбался в ответ.

Летом того года он принял бесповоротное решение пойти на операцию по истишхаду, и отговорить его не смог даже его амир, ведь он за время, проведенное на джихаде стал опытным муджахидом, подрывником, на минах которого в лесах Саади-котара взорвалось немало кафиров.

Но, несмотря на все, не обращая внимания на свой опыт и силы для джихада в лесу, он предпочел шахаду жизни. Тогда, летом, он попросился на операцию по истишхаду, и нам удалось по воле Аллаха подготовиться.

Когда я спросил его, почему он решился пойти на это, зная его опыт и потребность в нем среди многих муджахидов, он сказал мне то, что я меньше всего ожидал услышать.

«Ты знаешь, что сегодня время фитны, и никто не может быть в безопасности за свой иман. И поэтому я хочу умереть на этой степени имана, которую достиг сегодня, так как не знаю, что будет завтра» – сказал мне Абдуль-Халим.

После этого он ушел на операцию, мы подготовили ему пояс, в котором было около 4 килограммов пластита, и пояс был надежный, старой сборки, который подготовил в свое время еще сам Шамиль. Но, несмотря на все причины, которые мы сделали для проведения этой операции, Аллах показал нам то, что срок Абдуль-Халима еще не вышел, и он останется в живых.

«Я нашел скопление муртадов, и, подойдя к ним, произнес шахаду и нажал на переключатель – и в этот момент мне показалось, будто меня ударил электрический разряд» – рассказывал Абдуль-Халим. Пояс не сработал, но он, упорно стремясь к шахаде, еще три раза подходил к этой банде и нажимал переключатель, но Аллах не предписал ему уйти в тот день из этой жизни.

Он смог вернуться к нам и сообщить о том, что пояс не сработал, и рвался снова в бой, прося поменять детонатор и батарею. Но по приказу амира эта операция была отменена, и довольно на долгий срок, так как нам еще не раз пригодились сноровка и опыт этого брата.

Мы провели с ним долгую зиму в блиндаже, в течение которой он постоянно думал о том, когда придет его срок и Аллах примет его душу. И в мае он ушел на операцию вместе с Харуном, где и достиг того, к чему так долго шел – шахаду.

Я пишу эти строки тогда, когда не знаю, сколько еще будет шахидов среди наших братьев, но знаю точно одно – с уходом каждого из них эта дунья влияет на меня все меньше и их поступки укрепляют других на этом пути.

Они были настоящими героями Ислама в наше время, и я не хочу, чтобы о них забыли, ибо их поступки достойны того, чтобы за них делали дуа те братья и сестры, кто искренне переживает за эту религию…

«Последнее, что успел произнести тот кафир, после очереди в грудь – это слово «мама»

Я уверен в том, что это слово было первым и последним словом многих убитых кафиров, и это несмотря на то, насколько жестко они относятся к своим матерям. Его мать, если была жива, не могла услышать слова своего сына, отправлявшегося в Ад от руки одного из наших братьев,

Биляля (Сальмурзаев Заур). Именно его блокировали в селе Бамут несколько подразделений ГРУ, которые прочесывали руины домов и придорожные кусты. Хотя дело было зимою 2007-2008 года и было сложно спрятаться среди голых кустов и снега, он смог занять позицию и ждал приближения врагов Аллаха.

Кафиры не были убеждены в том, что он именно в этом районе, и поэтому основная группа осталась стоять на дороге, в то время как несколько разведчиков приблизились к кустарнику, в котором их поджидал Биляль.

«Когда один из них приблизился ко мне вплотную и увидел меня, я дернул автомат, чтобы направить на него ствол, но тот зацепился за куст» – рассказывал после Биляль, – «Но тот оцепенел, увидев меня, и это дало мне время рвануть автомат и дать ему очередь прямо в грудь».

Кафир упал, умирая со словом «мама» на губах, а Биляль, для которого это был его первый бой, не растерялся, а поднявшись, открыл огонь по той группе кафиров, которые стояли на дороге Бамута.

Те в свою очередь, адекватно отреагировали на огонь муджахида – бросив раненых и убитых, попрыгали в канаву, и только оттуда, оправившись от страха, открыли беспорядочную стрельбу.

Они неплохо выкосили кустарники в этом районе (потом мне доводилось бывать там не раз вместе с Билялем), но цели своей так и не достигли. Поняв, что по ним никто уже не стреляет, занялись своими убитыми и ранеными.

Начинало смеркаться, и под покровом вечера Биляль решил покинуть опасный участок, так как знал, что кафиры только дожидаются подкрепления для окружения этого квадрата.

В одном месте приходилось все равно пересекать открытый участок, на котором его кафиры сразу бы заметили. Но Аллах помог своему рабу – и на пустынной дороге разрушенного села показалась машина, осветив кафиров фарами. Те позабыли о контроле территории, и, боясь того, что в свете фар будут хорошими мишенями, прыгнули обратно в канаву, и в этот момент Билялу удалось пройти опасный участок.

С тех пор Биляль всегда носил самый большой боезапас в своей разгрузке из всех мною виденных – у него спокойно помещалось полцинка патронов (около 500 штук) и свыше 15 гранат для подствольного гранатомета.

Его рюкзак даже без сухпая было сложно поднять, и я не помню, чтобы он весил меньше 15 килограммов. Рекорды по переносу грузов, которые он ставил, мало кто сможет побить – я знаю, что ему доводилось носить на себе больше чем 60 килограммов суммарного груза, делая с этим грузом многочасовые переходы по горам.

Он был первым, с кем я познакомился, и кто мне объяснял местность и давал мудрые советы. Он был одним из немногих муджахидов, которые знали леса Сунжи и Ачхой-Мартана настолько хорошо, что всегда мог выйти из любой точки, и знал все тропы и их пересечения.

Именно он дал мне мой первый автомат, ту самую «ментобойку», с которой мне пришлось проходить около месяца, пока не выдали обычный АКС.

Из всех муджахидов Биляль обладал самой сильной энергией, из-за которой он не мог нормально сидеть на одном месте – все время бегал в переходы, носил грузы, поднимал продукты, старался приносить максимальную пользу для Ислама. Все свободное время он читал Коран, хадисы, и практиковал полученное знание в своей жизни, в своих отношениях с братьями.

Но в первую очередь из его достоинств стоит упомянуть то, что он был не просто рядовым муджахидом, он был воином, который входил в азарт во время битвы.

Для него было нелегко покинуть место боя, и я был тому свидетелем.

Как-то мы получили по рации приказ амира в случае боестолкновения с кафирами выпустить по ним три обоймы и отойти на оговоренные позиции, но так как с нами был Биляль, так просто все не закончилось.

Биляль, который не стрелял на полигонах из подствольного гранатомета, здесь стрелял по кафирам так, что тем ничего не оставалось, как визжать и вжиматься в землю. Правда, те в ответ тоже стреляли по нам из подствольников, но десятки их гранат не причинили нам никакого вреда – а вот про выстрелы Биляля этого нельзя было сказать.

По воле Аллаха, Который приказал ему и нам выйти на этот путь, гранаты, пущенные Билялом, нанесли им много ранений – один из кафиров, уходя от его автоматной очереди, решил заползти под большой корень дерева, и в этот момент Биляль выстрелил из подствольника. Граната на наших глазах попала точно под тот корень, за которым пытался спрятаться кафир, и после взрыва оттуда больше никто не вылезал.

Другой кафир решил поменять позицию и перебежать, но взрыв подствольной гранаты просто унес его совсем в другую сторону, откуда он больше не пытался перебегать.

Приказ о «бое на три обоймы» Биляль понял по-своему – у него был длинный рожок на 45 патронов, который он в перерывах между стрельбой набивал патронами заново, решив, что еще не выпущено «три обоймы». Мы рассчитывали на минут 10 боя, но с Билялем затянулось на все 40-50 минут, которые никто не заметил, как они пролетели.

Затем наступила зима 2008-2009, когда в блиндаже, случайно поймав волну грозненского радио, мы услышали, что в 14 километрах от Бамута в лесном массиве произошел бой, и один брат стал шахидом. Но когда кафиры радостно сообщили о том, что «боевик» был уроженцем села Ассиновская и давно числился в федеральном розыске, мы все поняли, кто стал шахидом в тот день.

Позднее, когда братья вернулись с того боя, они рассказали, что кафиров было свыше 60 человек, и все они вели ураганный огонь по муджахидам, особенно после того, как наши первым выстрелами уничтожили нескольких ГРУшников.

Но, несмотря на все это, Аллах дал возможность братьям выйти и вынести раненых, и когда уже поднялись на вершину сопки, Биляль шел позади всех, и именно ему Аллах предписал оставить эту мирскую жизнь.

Очередь из автомата прошила его от бедра до плеча, он склонился и последнее, что он произнес: «О, Аллах, я прошу Твоего Рая!» – после этого рядом с ним взорвалась граната подствольника, и душа рассталась с телом.

Когда-то в Египте я был на лекциях одного из ученых, который открыто сказал нам:

«Неужели вы думаете о том, что у вас так просто распространится религия Аллаха без крови шахидов?! Сподвижники Посланника Аллаха залили кровью шахидов многие земли, и Ислам расцвел на их крови!».

О, Аллах, Ты Свидетель тому, сколько братьев пролили свою кровь за Ислам, ища Твоего довольства, и сколько еще готовы пролить свою кровь на всей земле, но лишь бы Ты даровал шахаду и становление шариата, пусть даже для этого придется пролить кровь еще десятков тысяч шахидов…

Один его вид вселял не просто страх, а дикий ужас в сердца кафиров

В начале 2008 года после забоя муртадов в селении Алхазурово, где их было убито приблизительно 14 человек, чеченские кафиры и муртады решили бросить в лес немало своих групп, чтобы отомстить за смерть своих коллег.

Одна из них устроила засаду возле села, на тропе муджахидов, и у них была информация, что мы ею пользуемся. Но в этот раз планы муртадов сорвались, и они попали в ту яму, которую упорно рыли для мусульман.

Первым, кто вышел на засаду кафиров, стал Абдуль-Куддус, чей внешний вид сильно отличался даже от многих старых муджахидов. Длинные волосы ниже плеч и борода, развеваясь на ветру, в придачу к его росту и телосложению нагнало такой ужас на сидевшего в засаде муртада, что тот заверещал и бросился бежать.

Но далеко сбежать не получилось – Абдуль-Куддус был опытным разведчиком и метким стрелком, он сразу выпустил в спину муртада обойму, после чего все остальные муртады дали стрекача.

Я увиделся с ним летом 2008 года на одной из баз муджахидов и воочию убедился в том, что причины испугаться у того муртада были более чем серьезные – его внешний вид, и ледяной взгляд, не выражающий эмоций, по воле Аллаха вселяли ужас в сердца врагов.

Когда я увидел его, мне показалось, что тот несчастный муртад, наверняка после этого тронулся умом – увидев сталь его глаз, я подумал о том, что же могли увидеть в них кафиры и муртады?

Он как раз вернулся с операции по уничтожению муртада Ахдана, который настолько верил в глупость муджахидов, думая, что их можно усыпить отравленным соком, что от своей уверенности потерял голову – как в прямом, так и в переносном смысле.

Те, кто тащил голову этого мунафика до базы, жаловались на то, что она непомерно много весила – и я вспомнил хадисы от Ибн Масуда, что после того, как тот убил Абу Джахля, не смог поднять его голову, и пришлось волочить ее по песку.

Конечно, Ахдан не был таким врагом Аллаха как Абу Джахль, но его куфр также отяжелил его голову, и даже после смерти доставил немало трудностей муджахидам.

Именно тогда я понял убежденность этого человека и степень его имана, когда узнал про то, что Ахдан взял в заложники его тетю и дядю, чтобы защититься от муджахидов. Но Абдуль-Куддус не смотрел на это, а думал только о том, как бы уничтожить этого особо опасного муртада – и муртады с кафирами немедленно казнили заложников после того, как Ахдан лишился своей глупой головы вместе с начальником угрозыска.

Несчастный муртад решил перед переговорами отправить муджахидам отравленный сок, чтобы поймать их спящими – но он хитрил и хитрил Аллах, и муджахиды конечно не доверились его подаркам.

Он был участником знаменитого похода на Гухой, когда группа муджахидов из двадцати с небольшим человек смогли захватить село и перебить кафиров, расквартированных в школе.

Глава администрации как обычно, бросился бежать, и прийти в себя смог по-моему только в апартаментах Кафырова. Но стоит отметить то, что глава администрации неплохо отличился на своей должности, сумев превратить село в настоящий заповедник Кафырова, расклеив повсюду его фотографии, и призывая местное население к почитанию живого «божества» муртадов.

Муджахиды вошли в село и обстреляли из гранатометов школу, в которой уничтожили кафиров, расположившихся там на 1 сентября. После этого они двинулись на дом главы села, но как оказалось, тот уже успел сделать ноги, очевидно, заподозрив то, что в гости к нему пришли отнюдь не фанаты Кафырова.

Когда муджахиды вышли из села, никто ничего не заподозрил – и прибывшие на подмогу муртады гурьбой ввалились во двор дома главы администрации. Вот тут и произошла кульминационная стадия этой операции – поздно муртады поняли что под электрическим генератором стоит какое-то подозрительное ведро.

Пятнадцать килограммов пластита произвели такой взрыв, что как вспоминали участники похода, «Нам показалось, что на село сбросили атомную бомбу».

Немного раньше Абдуль-Куддус смог поменять ведро под генератором на свое ведро, которое муджахиды несли долгие две недели в подарок директору заповедника Кафырова, но в этом ведре был только пластит и осколки.

«После взрыва мы поймали переговоры по сканеру» – рассказывал мне Абу Дауд, один из участников операции, – «один муртад истошно кричал по рации, что всех убило, и только он один остался в живых».

Кафыровцы настолько разозлились после этой операции, что негласно приговорили всех ее участников к смерти, и сожгли дома всех, кого они подозревали в этом походе.

Наш брат стал шахидом недавно, этой весной под селом Шалажи – Аллах предписал ему стать шахидом, и старый разведчик, который никогда не ходил по дороге, а только по обочине, проверяя засады, расслабился.

Даже, несмотря на то, что до этого возле этого места у них было два боя, где они убили и ранили нескольких кафиров, Абдуль-Куддус в этот раз вел себя так, как будто бы шел на встречу с Аллахом.

Даже когда кафиры открыли по ним огонь из засады, он никак не отреагировал на это – но когда они стали отходить после боя, с его головы слетела шапка. Пуля пробила ему голову, и он мгновенно, без страданий и боли отправился на встречу с Аллахом, достигнув шахады в этой дунья, и хотя о степени шахида Вечной жизни мы не можем судить, но можем сказать о нем только хорошее, и просить у Аллаха принять наше свидетельство за него.

Саид Абу Саад